— Ты чего? — покосился на него Ява.
— Пытаюсь удержать все в себе. Тролль побери Алину с ее пирожками!
— Ты еще и Алининых пирожков наелся?! Твердо решил покончить с собой, что ли?
Ява немного подумал.
— Да, как-то двусмысленно прозвучало, — признался он, хлопнул Ньялсагу по плечу и направился к барной стойке.
Кемен понизил голос.
— Так… вампир здесь, Гинзога торчит в третьем зале, некроманта и оборотня я что-то не вижу. Ну, что? Действуем, как договаривались? Кстати… насчет твоего колдовства. Поможет оно, если что?
— Этим пользоваться не могу, — напомнил Ньялсага. — Понятия не имею, как магия заклинаний действует на кровь заклинателя. Может статься, в момент произнесения заклятья, ее состав как-то меняется… а нам требуется чистая кровь, безо всяких следов магии!
— Ясно, — проворчал Кемен. — Что ж, Хэрвелл прекрасно обходился без нее. Мы прихватили серебряный нож, хороший осиновый кол, даже святую воду.
— Не хочу расстраивать, — отозвался Ньялсага. — Но на святую воду сильно не рассчитывайте. Магия веры, я же говорил, — пояснил он. — Если человек верит искренне и без сомнений, то тогда, конечно… если же нет, для вампира святая вода будет не страшней обычной водички из-под крана…
Он покосился на сумку, висевшую на плече у Кемена.
— О чем договаривались, помнишь?
Серые глаза потомка Хэрвелла блеснули.
Он расстегнул молнию спортивной сумки: на дне тускло блеснуло широкое лезвие.
— Сам взгляни. С одного удара перерубает шейные позвонки.
Ньялсага сдержанно кивнул:
— Ты уж постарайся обойтись одним.
— Постараюсь. А старая змея не сможет тебя оживить? Верней, ее некроманты?
Заклинатель пожал плечами.
— Если я буду без головы? Вряд ли. Где нож?
— Здесь, — Кемен хлопнул по карману.
— Отлично. Действуем по плану. Твоя задача — вовремя отогнать вампира. Имей в виду, когда я буду в отключке, защита твоего амулета может здорово ослабеть.
— Почему?
— Для того, чтобы день и ночь держать защиту шести человек, заклинатель должен находиться в хорошей форме. Ваши охранные амулеты питаются моей магией, моей силой. Если вампир, к примеру, сломает мне шею, защита рухнет в тот же миг.
Кемен кивнул.
— Добываем кровь — достаточно нескольких капель, — продолжил Ньялсага. — Ты сразу же уносишь ноги… и нож. Положи его в шкатулку и не выпускай из рук: нож — наша единственная надежда. А я ненадолго задержу Трефалониуса заклинанием.
— Ясно, — коротко ответил потомок Хэрвелла.
— Потом исчезаем из «Химеру, на все про все у нас несколько минут. Главное, чтобы никто из Своры до поры до времени ничего не заподозрил!
Ньялсага умолк: пирожки, приготовленные заботливыми руками Алины, снова взбунтовались.
— А пока надо сделать так, чтобы нам никто не помешал. Ява заболтает дядюшку Фю…
— Лютер и Марк возьмут на себя оборотня, — добавил Кемен.
— Как только Гинзога узнает о том, что произошло, она бросится за нами. Наша задача — увести ее как можно дальше от людей.
Кемен поправил ремень сумки.
— На морской берег.
— На морской берег, — повторил Ньялсага. — А уж там… все ясно?
— Да, — Кемен отошел в сторону и растворился в толпе.
Заклинатель тряхнул головой, отошел к стене, вытащил из кармана маленький перочинный ножик.
— Старый верный способ — охота на живца!
С этими словами он легонько чиркнул лезвием себя по запястью.
Тонкая струйка крови побежала по руке, закапала с пальцев.
— Ну, Трефалониус, теперь дело за тобой!
…Но даже самые продуманные планы иногда дают осечку.
Стоя у стены, Ньялсага следил за Трефалониусом.
Вампир-стряпчий стоял в тени декоративной пальмы, умело сливаясь с полутьмой и оставаясь невидимым до поры до времени. Трефалониус похлопывал себя по ладони свернутыми в трубку пергаментами и наблюдал за людьми. Просеменил мимо дядюшка Фю: потомственный некромант спешил к старой знакомой. Ньялсага видел, как он устроился на стульчике возле маленького фонтана с гранитной химерой, сцепил пальцы на животе и добродушно улыбнулся.
Ньялсага пригляделся внимательней: что-то в поведении старого некроманта его насторожило. Дядюшка Фю, как обычно, лучился улыбкой, но иногда в глазах его мелькало что-то, похожее на едва сдерживаемую ярость. Впрочем, он тут же спохватывался, вновь расцветал улыбкой, повернувшись к каменному изваянию, но Ньялсаге показалось, что сегодня некромант вел с химерой не приятную легкую беседу, а серьезный разговор.
Яве пришлось пройти мимо фонтанчика пару раз, прежде чем дядюшка Фю заметил и окликнул его. Ньялсага вздохнул с облегчением: в искусстве вести разговоры ни о чем Яве не было равных, так что можно смело надеяться, что на какое-то время некромант был надежно нейтрализован.
Прошмыгнул в толпе Мунго-лис, острожный и незаметный, как зверь в лесу. Тут же откуда-то появился и «Бриммский василиск» и двинулся следом.
Потом Ньялсага отыскал взглядом вампира-стряпчего — и ледяные мурашки поползли по спине.
Трефалониус стоял, выпрямившись, глядя перед собой невидящими глазами, словно прислушиваясь к чьему-то зову. Потом, плавным движением сунув в рукав свернутые в трубку бумаги, он медленно двинулся туда, куда манил его запах. Походка у Трефалониуса сделалась осторожной и вкрадчивой, точно у хищника, вышедшего на охоту.
— Молодец, — одобрительно пробормотал Ньялсага и стряхнул на каменный пол несколько капель крови. Ноздри Трефалониуса затрепетали. — А теперь — за мной!
Он двинулся через весь зал к двери с табличкой «Служебный выход», но прежде чем исчезнуть за дверью, оглянулся.
Трефалониус стоял возле колонны, где минуту назад был заклинатель. Вампир замер, склонив голову набок, затем наклонился и коснулся пальцем влажного пятна на полу.
По лицу Трефалониуса пробежала тень
Он лизнул палец, прикрыл глаза и медленно растянул губы в улыбке.
Потом двинулся вслед, безошибочно угадав направление, как акула, учуявшая разлитую в воде кровь.
Оказавшись в подсобном помещении, Ньялсага быстро пошел по длинному полутемному коридору. Накануне Бахрам дотошно обследовал внутренние помещения «Химеры», а потом, помахивая удостоверением пожарного инспектора, издалека очень похожим на настоящее, потребовал у владельца «Химеры» план клуба. Изучив его, Ньялсага неплохо ориентировался в лабиринте коридоров и дверей. Для проведения операции была выбрана старая умывальная комната, которой, как выяснил тот же Бахрам, давным-давно никто не пользовался.
Кровь, срываясь с кончиков пальцев, оставляла дорожку — след для Трефалониуса. Ньялсага шел, не оглядываясь. В коридор из клуба не доносилось никаких звуков: ни музыки, ни голосов, но каким-то образом чувствовалось, что опасность уже близко.
Заклинатель свернул за угол и на мгновение остановился, прислушиваясь. Тишина.
