Спать они легли поодаль друг от друга. Отчего же проснулись рядом, практически обнимая друг друга?
Опять удивленно встрепенулись, неуверенно пряча взгляды. Поднялись на ноги, позевывая и поеживаясь от утреннего холодка. И разом ахнули…
Всюду, куда ни падал взгляд, раскинулся безумный город. Кошмар архитектора. Нагромождения строений, одно другого причудливее. Косые стены, спотыкающиеся о выступы. Наползающие друг на друга этажи. Виадуки, заплетенные в мертвые узлы. Слепые арки, скомканные как попало ступени… Город разрастался сам по себе, как коралловый риф.
— А что, — пытаясь взломать неловкое молчание, проговорил Брюс. — По-своему оригинально. А главное, не двигается. — Брюс осторожно пнул обросший керамической чешуей фундамент башни.
Башня, что тянулась ввысь возле них, пьяно кренила приплюснутую верхушку. Окна в ней были проделаны невпопад, а очертания их неровно оплыли. Сразу за башней уходил в никуда, постепенно истончаясь, ажурный мостик. Если присмотреться к его ажуру, начинала болеть голова.
Элия Брюса не слышала.
— Я ничего не узнаю, — отчаянным голосом созналась она. В руках ее дрожал рисунок, наложенный поверх карты. — Здесь все не так.
— Здесь воевали. И долго пытались выжить уцелевшие земляные маги. Они изменили все до неузнаваемости. А твоя карта с еще дремучих времен.
— Что же делать?
— Пройдем через город, а там разберемся. На равнине далеко видно. Железная башня высокая… — Брюс вспомнил длинный шип, вонзившийся в край горизонта на Огненных землях.
Элия обернулась. Брюсу снова захотелось прикоснуться к ней. Обнять, ободрить. Она казалась такой расстроенной. И явно потянулась ему навстречу.
— Через город будет трудно пройти, — раздраженно вмешался Дьенк. — Он не выпускает живых. Вы потеряете направление, как только войдете туда. Да, еще там наверняка полно посаженных воздушными магами сторожей… Эй! Очнитесь!
— Дьенк считает, что мы не пройдем через город, — вкратце изложил Брюс, неотрывно глядя на Элию.
— Что же делать? — повторила Элия, тоже не спуская с Брюса глаз.
Рисунок выпал из ее пальцев, спланировал на песок. Они одновременно наклонились, замерли, продлевая миг касания.
— Бежать! — буркнул сердито Дьенк. — Хватит таращиться друг на друга. Вы забыли, что здесь опасно? Если будете стоять, то земля иссушит вас и превратит в пыль. А в городе это произойдет еще быстрее… Брюс, ты хотя бы слышишь меня?!
— Опять бежим, — рассеянно перевел Брюс вслух все вышесказанное.
Элия улыбалась отрешенно. Выпустить девушку из рук казалось настолько болезненным, что сейчас Брюс предпочел бы окаменеть прямо здесь, не размыкая объятий.
Гиппогриф, и без того беспокойный, сердито заклекотал, увидев в небесах нечто не приглянувшееся ему. Или, наоборот, приглянувшееся. С силой хлопнул крыльями, подняв тучу пыли, неловко прыгнул пару раз, сшибая камни, и рванул ввысь.
Пыль заставила кашлять и тереть заслезившиеся глаза.
— Отвлеклись? — сварливо осведомился Дьенк. — Идем уже?
— Что ты там говорил про бег? — спохватился Брюс.
— Городу нужны жители. Он постарается запутать вас. Смотрите только на меня. Я для него не существую, он меня не обманет.
Идти было трудно, несмотря на то, что мостовая под ногами лежала гладкая, без единой трещинки. Совершенно одинаковые камни прилегали другу к другу плотно, как чешуя змеи. И, как чешуя, выглядели не рукотворными, а естественными.
— Я муха на медовой дорожке. — Элия смахнула испарину со лба. Солнце и впрямь будто удвоило усилия, промывая пространство между постройками сухим жаром. — Ноги прилипают.
— Не дай ей остановится, — Дьенк вился вокруг, надоедливый, как овод. — Чем больше времени вы проведете в городе, тем меньше шансов выбраться. Нужно бежать.
— Когда же это кончится… — простонал Брюс.
Сухой горячий ветер шершаво обжег скулу, в надрывном стоне послышалось злорадство. Брюс судорожно всхлипнул, пытаясь насытиться воздухом, мгновенно ставшим безжизненным, лишенным кислорода.
Закашлялась надсадно Элия.
— Проклятье! Сторож! — Дьенк в ужасе прянул прочь.
Тугое тело вихря задело Брюса, упруго оттолкнув. Брюс ударился о стену; посыпалась каменная крошка. Поднятая пыль ввинчивалась в воздух, выдавая очертания воздушного стража. Тощая воронка гибко плясала на камнях, упираясь вращающейся макушкой в блеклое небо.
— Там еще один!
Воронка развернулась, припадая к мостовой. Ветряная змея заскользила поземкой, сбивая с ног. Крошечные электрические искорки заскакали по окоему стен. Растрепанная коса Элии ощетинилась вставшими дыбом волосками.
…Дышалось тяжело. Бежать, когда ноги заплетает пыльным вихрем, — еще тяжелее. Все время натыкаться на глухие тупики — тяжело втройне.
Говорят, земные маги умели ходить сквозь стены. В силах современников разве что с размаху налетать на них и, чертыхаясь, отплевываться…
— Не останавливайтесь! — нудил над макушкой Дьенк.
Он, словно нарочно, не давал ни малейшего шанса приблизиться к друг другу, подгонял, подстегивал, понукал.
— Быстрее! Быстрее!
Солнце палило, как обезумевшее. Светлые стены сияли ослепительно, выжигая глаза. Город и впрямь будто старался сомкнуть каменные ладони, не выпустить растерявшихся людей. Тысячи окон смотрели внимательно и жадно.
Возле ступеней, ведущих в никуда, скрючился выбеленный солнцем человеческий костяк. Ребра, пальцы на руках и ногах почти совсем истончились, растаяв, как леденцы. Череп, позвоночник и остальные прочные кости еще держались, но надолго ли? Город даже плоть превращал в пыль…
— Скорее! — рявкнул Дьенк в самое ухо, будто забыв о своем вечно робком тоне и подгоняя их — точнее Брюса — не хуже заправского работорговца.
— Не ори, — огрызнулся Брюс сипло. — Мы не железные…
Невысокая Элия выдыхалась быстрее, несмотря на то что производила впечатление выносливой. Вот снова пошатнулась, поскользнувшись на стеклянной язве в земле… Брюс задержался, чтобы протянуть ей руку.
— Да беги же! — завопил Дьенк.
Даже Элия вздрогнула, словно услышав его неистовый крик. И действительно прибавила шагу. Белесая каменная труха стелилась за ней сплошным шлейфом.
Поворот, еще поворот… Голова идет кругом. Кажется, что они уже заплутали, завязли в клубке каменных, путаных улиц и никогда не выберутся из города-ловушки.
— Быстрее! Быстрее!!! — голос Дьенка подстегивал кнутом.
И почему они все время куда-то несутся, а?
Строения пыльным мороком дрожали перед глазами, искрились, как сахарные, и так же таяли. Даже воздух казался липким. Каждый вдох орошал запаленные легкие приторной карамелью. И бежать получалось все медленнее, задыхаясь, волоча ноги. Они вязли в раскаленной патоке…
— Нет! Не сдавайтесь! Только не теперь… — В тоне Дьенка звенела настоящая паника. — Уже немного осталось!
Элия вцепилась в локоть Брюса. Он сам сдался бы и лег, если бы не будоражащий голос Дьенка.
Стены зданий вокруг вдруг стали длинно взбухать, покрываясь сетью мелких трещин. Словно нечто
