— И вон там… — Брюс мимоходом сковырнул увесистую плеть колючки. Достаточно тяжелую.
Обернувшийся Жемон был поглощен мыслями о своем будущем благоденствии. Наличие дубины в Брюсовых руках его ничуть не озаботило. Даже напротив, он восхитился:
— О, правильно! Помоги подкопать…
…Разбойники у скал не видят ни Брюса, ни его сопровождающего. Простодушный Жемон, обрадованный добычей, кряхтит, стараясь утянуть мешок. На Брюса больше не смотрит. Долбануть его по голове дубиной и… Что?
Сбежать. Обойти разбойничью засаду вокруг. Потихоньку светлеет, как раз удобно красться. Видно куда идти, но под случайный взгляд не попадешься… Элия права, теперь у него достаточно золота, чтобы скрыться от любой погони. Никто не угадает в богаче беглого изгоя.
Зачем возвращаться?
…Воспоминание о том, что почти произошло между ними, вызывало раздражение. Теперь, когда Элия далеко, никаких эмоций, кроме досады, Брюс не испытывал. Если бы не она, то…
Ветер пронзительно выл в ушах, забираясь, кажется, прямо в череп, выдувая из сознания все теплое и доброе, что пыталось там угнездиться. Мысли стали холодными, жесткими, расчетливыми…
— Эй! Ну ты чего плетешься? Тащи уже! Надо еще разок вернуться, пока солнце не поднялось высоко. Чую, не все подобрали, при свете еще чего найдем, а по жаре таскаться неохота… Да и спешить надо… — Жемон искоса оглянулся, растягивая щербатый рот в улыбке. — А то ребята еще подумают, что ты сбег. Им не терпится девку твою опробовать…
В свете наступающего дня лысоватая макушка Жемона светилась среди рыжих волос, как мукой присыпанная.
Размахнуться и…
— Ага! Вот они, добытчики! — сам повелитель местного разбойничьего сообщества изволил ждать возвращения поисковой экспедиции в тени, на камнях. И не мерзнет ведь.
— Все, как он сказал, — бухтел довольный Жемон, сгружая мешок. — Нашли кучку, собрали… Можно еще пошерстить.
Довольный Грозь попытался поднять мешок. Главарю деликатно поспешил помочь один из разбойников, составлявших ему компанию по дежурству в ночи.
До стоянки все шли почти приятелями…
— Где девушка?! — первым делом воскликнул Брюс, узрев валявшиеся клубком ремни возле черной глыбы со вбитым костылем.
— Девушка? — Взгляд ближайшего разбойника, нервно рыскнул в сторону.
— Где?! — зарычав, Брюс ринулся на него.
— Э! Прыткий! — Его подсекли под ноги. Брюс кубарем перекатился по площадке, разметав золотую кучу и чудом не угодив в огонь. Схватил, обжигаясь, недогоревшую головешку.
В ответ сухо щелкнули взведенные самострелы.
— Сбежала твоя девка, — раздосадованно отозвался Грозь. — Не сиделось дуре!
Брюс почувствовал, как лицо перекашивает ярость:
— Что вы с ней сделали?!
— Вот дурной, не слышишь, что сказано? Может, она тоже магичка? Жук-то ей по доброй воле руки- ноги развязал. А она кинула песок в глаза Жуку, чуть скулу ему не своротила, да как сиганет в трещину.
— Грозь, — забубнил, держась за щеку, Жук, — да я не знаю, что на меня нашло…
— Молчи, пустых гнилозадый!
— Не верю… — слова срывались с Брюсовых губ сухие, без интонаций.
Сбежала? Он вернулся сюда, а она сбежала?..
Кто-то подкрался со спины и резко ткнул, так что бесполезная головешка отлетела, а Брюс вновь свалился наземь. Обожженную руку пронзила острая боль. Обезумев на мгновение, Брюс вцепился в ближайший камень, готовясь обрушить его на голову нападавшего.
— Э, парень, ты чего? Это ты, что ли?!
Скала под ними легко сотряслась, словно инстинктивная судорога прокатилась по каменной шкуре дракона, надеявшегося смахнуть беспокойную мелюзгу. Тяжкий, надрывный стон пришел из недр.
Зуброд затоптался на месте, шумно и тревожно вдыхая. Костяные пластинки на его морде стояли дыбом. Один из разбойников попытался набросить ему на морду цепь — зверь так мотнул головой, что разбойник растянулся плашмя.
— Грозь! — вдруг вскричали из темноты. — Грозь, мы ее поймали! Вот она, целехонькая… Пока, — добавил один из разбойников, волокущих упирающуюся и брыкающуюся Элию.
Главарь бросил быстрый взгляд и пренебрежительно махнул рукой:
— Сюда ее. Некогда разбираться…
— То ли вернулась, дура, за дружком, то ли и не убегала далеко, думала в дыре отсидеться, — пыхтя от усердия, охотники тянули девушку к огню. — Прыгнула прямо в «глаз» скалозуда! Так что сейчас тут будет шумно…
Элия попыталась вырваться, разбойники звучно ругнулись, когда непокорная добыча заехала обоим по коленным чашечкам. Один с готовностью бросил девушку и похромал в сторону.
— Уходим! — скомандовал Грозь, резко давая новую отмашку. — Если скалозуда разбудили, то надо ноги уносить… Зуйка берите!
— А с этим что? Может…
— Нет. Кто их знает, этих магов. Он на некрота похож… Лучше так…
Брюс не успел повернуться, как почувствовал удар по затылку и перед глазами распустился ослепительно-яркий цветок. Слишком большой, чтобы кроме него в черепе могла уместиться даже такая бесплотная штука, как сознание.
Солнце щедро поливало песчаную землю. Ветер улегся. Воздух накалялся, переливался слоисто, пах пылью.
Ломило заведенные за спину руки, пальцы не шевелились. Кисти стянули плотно и упруго полосками кожаных ремней. От солнца они высохли и затвердели.
— Вон там тень, — безнадежно сообщила Элия. — Можно попробовать перебраться…
— Мы уже пробовали, — так же тускло сказал Брюс, сплевывая набившийся в рот песок.
Говорить неудобно. Лежать неудобно. А еще неудобнее двигаться, если связан по запястьям, лодыжкам и притянут теми же ремнями к другому человеку. Голова к ногам, ноги к голове.
Попытка развязаться или переместится в тень сильно смахивала на предсмертные конвульсии загадочного руконога.
— Почему они нас не убили сразу?
— Убийство испоганит им судьбу, — вздохнул Брюс.
— Что? — Элия попыталась приподнять голову.
— Неважно.
Солнце стояло прямо над головой. Тени съежились, подобрались под брюхо спящего дракона. Воздух был так сух, что казалось, вот-вот посыплется.
— Что это за беготню ты затеяла?
— Воспользовалась моментом.
