вертолета и заботливо прилеплена на жевательную резинку под сиденьями в Веноме. Четверть суток допросов он выдержал с немалым трудом, по десятку раз отвечая на одни и те же вопросы, задаваемые вразнобой и по разному сформулированные. Поутру, разделавшись со скудным рационом, он навестил пилотов, и позадавал им ради приличия парочку типовых вопросов на предмет их мнения об этой войне, которые даже и не записал, поскольку редко когда слышал что-то новое. Затем, во время небольшой экскурсии, стихийно организованной ему жаждущими славы экипажами, изъял свою карту памяти. Вечером того же дня он сидел в зале ожидания аэропорта, с довольной улыбкой на лице, уже в предвкушении грядущих авансов и славы. До его рейса оставался еще час, так что он решил выпить чашечку-другую кофе. Возвращаясь с купленным в автомате стаканчиком, он столкнулся плечом с типом в противоперегрузочном летном комбинезоне, расплескав кофе, и бросил ему в спину:
— Очень вежливо с вашей стороны, мистер не-знаю-как-вас-там.
Оттирая бумажными салфетками следы бурой гадости имитирующей благородный напиток со своей рубахи, он заметил как группа скорой помощи извлекла из туалета мужчину с жутко обезображенным лицом и почему-то в одних трусах, что повлекло за собой изрядную суматоху, а его рейс был отложен.
Рядом с ним сидел читавшая книжку девочка, которая отвлеклась, чтобы спросить у матери:
— Мааам! — подергала сидящую и подремывающую женщину за рукав, — ну мааам!
Судя по всему, у женщины был не слишком легкий день позади, так что она крайне устало отозвалась:
— Да милая?
— Мам, а почему в конце герой победивший дракона сам стал драконом?
— Это старая притча, маленькая. Нельзя победить великое зло и не занять его место. И часто бывает так, что люди будут ненавидеть нового дракона еще сильнее чем старого, ведь тот был привычным… Немногие готовы к такой участи.
