что в вашем научном атеизме. Между прочим, ты, наверное, думаешь, что Бог всех грешников наказывает, а он их прощает в первую очередь, а наказывают только самых отъявленных и нераскаявшихся. — Петр Андреевич оглянулся и приложил палец к губам, — ты чего это в чужой квартире раскричался?
Ян тоже выглянул в коридор, никого не было. Он сдвинул плечами и сказал:
— Я ничего, это вы про грешников рассказывали.
— Не выкручивайся, сам меня спровоцировал. На обеде веди себя прилично, улыбайся хозяйке, поддерживай разговор, а то сразу её в суки записал.
— Я записал? — возмутился Ян, — ну, Петр Андреевич, кто у нас специалист стрелки переводить, так это вы. Из любой ситуации выкрутитесь.
— Ты не умничай, старших учить. Лучше прислушивайся к умным людям.
— Что я и делаю.
— Если бы ты еще в работе помогал, а то я не пойму, кто из нас тут мастер, а кто подмастерье?
Ян проглотил едкое замечание и опустился на колени, чтобы лучше видеть, что там происходит в нише.
— Вот так вот лучше, а то стоит в дверях и умничает, еще хозяйку обсуждает.
Последние слова, Петр Андреевич сказал громко, так что Ян моментально высунул голову за дверь, к счастью в коридоре никого не было.
— Петр Андреевич, — зашипел Ян, — что вы такое говорите, да еще так громко.
— А, забоялся? Не надо человека за глаза хаять.
— Я её и не хаял, я спросил, вы мне ответили.
— Вот, вот набедокурил, а сам в кусты.
Ян уже закипал. Ситуацию разрядила Елена Васильевна, она показалась в конце коридора. Ян замахал руками, показывая Петру Андреевичу в коридор, прикладывая палец к губам, чтобы тот замолчал. Хозяйка подошла и приветливо спросила:
— Ну что, работники, подавать на стол?
— Пятнадцать минут, Елена Васильевна, мы тут немножко приберем, руки помоем и за стол, — с открытой улыбкой ответил Зозуля.
Яну было стыдно, он отвел глаза и пробормотал под нос несвязный набор слов из: спасибо, пожалуйста, конечно, обязательно.
Борщ был вкусным, котлеты тоже. Петр Андреевич усиленно нахваливал стряпню хозяйки. Ян в основном молчал, уткнувшись в тарелку. Он чувствовал, что его усиленно рассматривает хозяйка.
— Ян, а вам понравился мой борщ?
— Да, понравился, спасибо, — Ян ненавидел себя за косноязычность и смущение, он не находил в себе сил поднять глаза и открыто посмотреть на Елену.
— Вы всегда так немногословны?
— Нет.
— Из нашей беседы это чувствуется, — улыбнулась хозяйка.
— Ничего страшного, — пришел на помощь Петр Андреевич, — просто он несколько не в своей тарелке и поэтому смущается. Вообще он очень речист. Он ведь у меня на практике, а так он студент, уже четвертый курс. Наставник назвал ВУЗ.
— Ах, вот так, — обрадовалась Елена Васильевна, — я сразу заметила, что вы на слесаря не очень похожи.
Ян поднял глаза и посмотрел ей в лицо:
— Интересно чем?
— У вас глаза умные.
— А вы считаете, что умных слесарей не бывает?
— Не знаю, пусть не обижается ваш бригадир, но я не часто встречала.
— Петр Андреевич не будет обижаться, тем более что он не только слесарь, но и сварщик высшей квалификации и ко всему прочему член Союза писателей СССР.
Елена смутилась, тон Яна был вызывающим.
— Извините, я не предполагала, что к нам ванну чинить пришлют писателя.
— Петр Андреевич вас извинит, просто к каждому человеку надо относиться с уважением, особенно малознакомому, а котлеты у вас прост супер. Спасибо!
Ян первым встал из-за стола. Зозуля делал ему какие-то знаки, гримасничая сердитым лицом.
На улице у подъезда Петр Андреевич набросился на стажера.
— Ты что, ты же ей практически нахамил.
— По-моему я был абсолютно корректен, а вот вы, Петр Андреевич, пытались меня подставить. Что, если она услышала рассуждения о вашем подотделе первой категории?
— Нет, если бы услышала, она бы нам такую Цусиму устроила, всей эскадрой в их ванной пошли бы на дно. А ты с ней зря так, она на тебя глаз положила, это точно.
— Сказать, что я на неё положил?
— А ты Ракита грубиян. Женщина к тебе со всей душой, котлетами угощает, муж в командировке, а он её жизни решил учить. Да, — протянул Петр Андреевич, — учу я тебя, учу и всё без толку.
— Вот такой уж ученик нерадивый попался, извините! — Ян раскланялся в шутовском поклоне.
— Да не обижайся ты на меня. С тебя то, как с гуся вода, а мне сюда может еще не раз приезжать придется. Как я сюда бы мог вернуться, если бы она услышала, что ты о ней говорил?
— Что, только я говорил, по-моему, начали вы? Это же вы у нас специалист по женской классификации.
— Да не кипятись ты. Ну, виноват, решил подстраховаться. Ты тоже хорош, я думал, тебя разорвет от злости. Проще надо быть, мой дорогой и люди к тебе потянуться. Вот куда ты вылетел из квартиры? Теперь сиди, жди на лавочке пока машина придет. Сейчас бы еще чаи распивали и вели приятную беседу.
— Мне эта беседа не была приятной. Сначала вы, — Петр Андреевич недовольно посмотрел на Яна, тот повторил, — вы, Петр Андреевич, назвали её сукой, а потом улыбались, раскланивались и нахваливали её борщ. Мне не кажется, что неоткровенный разговор может быть приятным.
— Чего ты решил, что разговор неоткровенный? Я ей от всей души улыбался и искренне хвалил её кулинарные творения.
— После суки? Очень откровенно!
— Я мог ошибаться. Я её раньше только по телевизору видел, а теперь присмотрелся, поменял мнение. Может она за него замуж вышла искренне, по любви. Вполне возможно. Она совсем юная неопытная девушка, этот магнат вскружил её голову. Своим положением, высшим светом, умом, наконец. Ты же его не знаешь, может там ума палата. Женщины иногда восхищаются умом мужчины и принимают это за любовь.
— Если это так, то тогда она — глупа.
— А это совсем другое дело. За глупость не осуждают, к глупости лучше всего относиться снисходительно.
— Не выглядит она дурой.
— А здесь не в уме дело, а в мудрости. Она умна, но мудрости в ней еще только на донышке. Вот жизнь её поучит, за волосы подергает, может быть, она и станет мудрее.
— Так значит, Петр Андреевич, сук не бывает, бывают только глупенькие заблудшие овечки достойные исключительно сострадания?
— Вот опять, Ракита, у тебя только белое и черное, а вся жизнь состоит из полутонов. Есть такие суки, профессиональные, жалко, ты не видел ту фифу, о которой я рассказывал. Вот она действительно без полутонов, но это редкость.
Глава 3
Вечером в общежитии, у Яна в комнате снова за столом собралось компания. Сегодня был
