Услышав про белую «Газель», я поняла, что Бузанова сказала мне правду, но пока не всю.
– Какой же номер был у той машины?
– Скажу, но только после обещанной платы!
Ну, какие же все корыстные! Хоть один человек согласился бы помочь расследованию безвозмездно, нет, все так и норовят получить хоть какую-то выгоду. Я достала из сумки пятьсот рублей и подала их свидетельнице со словами:
– Только не надо больше торговаться!
– А я и не собиралась. – Алла Анатольевна взяла банкноту и сказала: – В общем, номер был такой: Х 013 АМ. Я еще подумала – как можно с таким ездить? Мало того, что в нем чертова дюжина, так еще и сочетание букв самое дурацкое – «хам»!
– Да, забавное сочетание, – согласилась я. – С какого маршрута эта «Газель», вы случайно не заметили?
– То ли с пятьдесят четвертого, то ли с сорок пятого, точно не помню. Хотя ни тот, ни другой там не проходят. Залетная маршрутка была!
Я поняла: все-таки Лычагова не ошиблась, сказав, что к ней подходил насчет симки водитель с пятьдесят четвертого маршрута.
– Ну что ж, спасибо. – Я повернулась к двери. – До свидания.
Бузанова открыла замок и выпустила меня.
Я спустилась, вышла на улицу и села в «Ситроен». Теперь уже не имело смысла ехать на Соляную. Вряд ли антиквар знает больше, чем Бузанова. Найти микроавтобус, зная его госномер, уже не будет такой большой проблемой, но ловить его на конечной остановке или на маршруте я больше не собиралась и решила вновь побеспокоить Кирьянова. Приехав домой, я позвонила ему на мобильник.
– Володя, привет, ты, случайно, не на работе?
– Уже уходить собрался. А что?
– У меня есть номер одной «Газели», но перехватить ее на маршруте мне никак не удается. Я хочу узнать все данные на ее водителя.
– Видишь ли, Таня, в чем дело… Как правило, все маршрутные микроавтобусы находятся в собственности индивидуальных предпринимателей, а управляют ими наемные водители, причем посменно. Редко и владелец, и водитель – одно и то же лицо, – пояснил Кирьянов. – Сегодня я смогу узнать только данные владельца.
– Меня это вполне устроит.
– Ладно, говори номер.
– Записывай – Х 013 АМ.
– Хам, да еще и тринадцатый! – усмехнулся Кирьянов. – Сейчас пробью его по базе и перезвоню тебе.
– Хорошо, жду.
Володька перезвонил минут через пять.
– Записывай, – сказал он. – Головня Сергей Петрович, пятьдесят четвертого года рождения, зарегистрирован по адресу: улица Нескучная, дом три, квартира восемнадцать.
Я поблагодарила Кирьянова и отключилась. Владелец «Газели» проживал недалеко от меня, но я решила отложить визит к нему на завтра.
У меня юридическое, а не экономическое образование, но я неплохо разбираюсь в бухгалтерских тонкостях. В моей частной практике это было уже далеко не первое расследование, когда требовалось изучить финансовое состояние какого-нибудь предприятия. Сегодня под мой пристальный аудит попала фирма по продаже строительных материалов, принадлежавшая дочери моего клиента. Она даже не подозревала, что вся ее бухгалтерия может быть доступна посторонним людям. Следует лучше защищаться от хакеров! Хотя Авельянов способен взломать любую защиту, ну, или почти любую. Правда, он не слишком злоупотребляет своим талантом, иначе уже давно жил бы не в Тарасове, к тому же не в полуподвале пятиэтажной хрущевки, а в собственной вилле, к примеру, на Багамских островах.
Разложив документы, которые принес мне Дима, в хронологическом порядке, я углубилась в их детальное изучение. Первым был полугодовой отчет, и, просмотрев его, я увидела достаточно радужную картину. Таким прибылям могли позавидовать многие тарасовские бизнесмены. Но вот третий квартал оказался для фирмы «Арина-строй» провальным. Проблемы начались уже в июле, когда резко возросло количество товарных запасов. Они осели мертвым грузом на складе, потому что реализация была практически нулевой. В результате фирма Степановой просрочила налоговые платежи и не выплатила вовремя заработную плату своим сотрудникам. В августе уровень реализации товара несколько повысился, фирма выплатила старые долги, но к концу месяца возникли новые как по платежам в бюджет, так и по зарплате. К тому же вылезла еще и кредиторская задолженность перед одним поставщиком. В общем, «Арина-строй» начала сентябрь, будучи в глубоком минусе, но в середине месяца некая фирма «Калина-С» приобрела у нее стройматериалы – примерно на четыре миллиона рублей, – что позволило закрыть третий квартал в небольшом, но все-таки плюсе. Кризис, искусственно организованный Денисом Евтеевым, бывшим финансовым директором «Арины-строй», был преодолен. Далее при умелом управлении вполне можно было постепенно улучшить финансовые показатели, но, судя по разговору с подругой – Маргаритой, Арину Степанову ситуация отнюдь не радовала. У меня в голове так и вертелись ее слова: «Рит, вот скажи, почему мне так не везет в последнее время в финансовом плане? Куда ни вложу деньги, все не впрок». Если бы она что-то подобное сказала в июле-августе, это было бы верно. Но теперь, в начале октября, жаловаться ей вроде бы было не на что. Или я чего-то не понимаю?
Я решила немного отвлечься и отправилась в кухню. Готовить что-то серьезное на ужин мне не хотелось, поэтому я ограничилась бутербродами. А вот кофе сварила побольше и покрепче, чтобы как следует простимулировать свою мыслительную деятельность. После двух чашек тонизирующего напитка мои извилины вновь заработали. Прежде чем вторично заглянуть в бумаги, я попыталась систематизировать уже имеющуюся у меня информацию.
Итак, «Арина-строй» оказалась на грани разорения: чтобы выйти из кризиса, фирме требовались крупные денежные вливания. Отец предложил отдать Арине свои пенсионные сбережения, но ей была необходима сумма намного бо?льшая. Сергей Федорович развел руками, тогда дочь вспомнила про клад. Отец в очередной раз сделал вид, будто он не понимает, о чем речь, только Арина ему не поверила и, возможно, обратилась за помощью к брату. Тот тоже был отнюдь не против улучшения своего материального уровня, например, купить иномарку, поэтому решился на крайние меры. Дождавшись, когда отец на весь день уедет в город, брат с сестрой обыскали весь дом и нашли то, что Сергей Федорович прятал больше двадцати лет. Но это было еще полдела. Самое главное – продать драгоценности, да еще не продешевить при этом и не попасть в поле зрения правоохранительных органов.
Допустим, Костя при посредничестве случайных людей (водителя маршрутки и бабушки Даши) обзавелся симкой и дал с мобильника объявление о продаже футляра для карманного молитвослова. Почему именно его, а не песочных часов или не обоих раритетов одновременно? Предположим, Косте или Арине показалось, что золотая коробочка, инкрустированная сапфирами, дороже, чем другой музейный экспонат, а засвечивать обе вещи до поры до времени им не хотелось. На объявление откликнулись трое покупателей – двое из Москвы, а один – местный. Стоп! Местным, скорее всего, был не покупатель, а представитель некой спецслужбы. Авельянов не смог вычислить, где именно находится его компьютер.
Примерно в это же время Степанова-старшего вызвали в следственный комитет. Но Лопухин его ни в чем не обвинял, а лишь задал несколько вопросов – как следователю, который вел давнее дело о кражах музейных ценностей. Обдумав это обстоятельство, я лишний раз убедилась, что Дима оказался прав – на объявление откликнулся вовсе не местный коллекционер. Возможно, продавец почувствовал неладное и удалил свою WEB-страницу.
Продавец… Я поймала себя на мысли, что перешла от конкретных личностей к какому-то абстрактному лицу. Почему? Потому что это подсказала мне интуиция. Прислушавшись к своему внутреннему голосу, я поняла, что надо отделить интернет-продавца от детей Степанова. В этом случае выходило, что Арина с Константином тут совсем ни при чем, а кража – на совести водителя маршрутки.
