что он с удовольствием разгадывал для нее всякие статистические загадки. А благодаря жалованью Шейлы они даже позволили себе такую роскошь, как сезонный абонемент на симфонические концерты. Они могли бы и путешествовать, но Шейла предпочитала проводить лето в Кембридже. Потому что ей нравился этот город и нравилась ее работа. Начинала она с печатанья деловых писем, потом стала вычитывать гранки, и, наконец, ей доверили самостоятельно редактировать рукописи ученых авторов. В четвертую годовщину свадьбы она пригласила Роберта на обед в ресторан «У Дрейфуса», оплатив счет только что полученной от издательства кредитной карточкой для представительских.
— Все, что тебе требуется, это обещание отдать свою следующую рукопись в наше издательство, — объявила она, излучая профессиональную гордость.
Следующую? Он еще не написал ни одной. Он даже не закончил свою диссертацию. Но он чувствовал себя настолько обязанным университетскому издательству за этот обед стоимостью в 27 долларов 50 центов, что решил тем же летом во что бы то ни стало ее закончить.
Осенью, уже заняв должность преподавателя, он переработал диссертацию в книгу, и прежде чем для Шейлы наступило время позаботиться об их следующем юбилейном обеде, «Гарвард Юниверсити Пресс» уже приняло ее к изданию.
Не желая плестись в хвосте событий, Марго закатила Свадьбу Года (ее собственные слова) с Робби Эндрю, сом из семейства Риджфилдских Эндрюсов. Пышность свадьбы и медового месяца превзошла только пышность развода шестнадцать месяцев спустя. Направляясь в Европу залечивать перенесенную травму, Марго ненадолго навестила Беквитов в их миниатюрной квартирке на Эллере-Стрит.
— Господи, — шепнула она Шейле, когда Роберт вышел из комнаты с кофейными чашками, — он так… так возмужал. Он что — гири поднимает?
— Нет.
— Но он же наверняка что-то подобное делает, Шейла.
Шейла слегка улыбнулась и пожала плечами. Но Марго уже взяла след.
— Шейла, ты покраснела.
— Еще чего!
— Да ладно тебе! От меня ничего не скроешь. Как он? Зверь, небось, ненасытный. — О господи, Шейла! Если ты мне ничего не расскажешь, я умру от любопытства прямо тут на твоем новом ковре.
— Не знаю… Мы, наверно, оба ненасытные…
Теперь покраснела Марго.
— Чтобы один человек мог откликнуться на боль другого, между ними должно существовать полное доверие.
Роберт с лихорадочной поспешностью записывал.
— Тебе вовсе не обязательно записывать все подряд, — шепнула ему Шейла.
— Т-ш-ш, слушай, — отвечал Роберт, продолжая покрывать бумагу каракулями.
Инструктор, стройная женщина атлетического сложения с голландским акцентом, закончила вводные замечания.
— Теперь, дамочки, берите подушку и садитесь на пол. А вы, джентльмены, садитесь рядом, так, чтобы смотреть на них сверху вниз.
Десяток беременных женщин послушно уселись в кружок на полу Кембриджского образовательного центра для взрослых. Ритье Германе принялась объяснять им, как дышать во время родов.
Роберту уже стало неловко от столь передового подхода к обязанностям родителя. А что если я вдруг потеряю сознание, подумал он. Он смотрел на свою очаровательную жену, которая, сидя у его ног, делала ритмичные вдохи и выдохи, и с растущим волнением внимал дальнейшим инструкциям.
— И не забывайте, что ваш муж — тренер. Он регулирует и контролирует ваше дыхание.
— Ты это записал, Роберт? — улыбнулась ему с пола Шейла.
— Да, родная.
— Смотри, не забудь, потому что я буду делать только то, что ты мне прикажешь, — шутливо предупредила она мужа.
Здорово, подумал он. Теперь-то я уж непременно грохнусь в обморок.
Отрабатывая на спине у Шейлы методику массажа крестцово-поясничной области, Роберт окинул взглядом помещение. Только в Кембридже можно увидеть такое странное сборище — шофер такси, несколько студентов, нервный нейрохирург и восточно-африканский принц. И даже какой-то старикашка не меньше сорока с молодой женой. Женщин объединяла гордость от сознания, что впереди их ждет материнство, и чувство, что сейчас они танцуют в каком-то слоновьем балете. Мужчин объединял страх.
Всех, кроме старикана. Он так увлекся, что даже уселся на пол и вместе с женой проделывал все упражнения. Роберт просто позавидовал его раскованности. Такой ни при каких обстоятельствах не оставит свою жену в беде.
— Знаешь что, Роберт, попробуй посмотреть на все с моей точки зрения.
Разговор происходил в ресторане «Бартли» после первого занятия. Куда они зашли подкрепиться.
— А какой вид открывается с пола?
— Я видела, как все они смотрят на своих жен. Помнишь, например, нахального типа в коричневом твидовом пиджаке, который показался тебе таким самоуверенным?
— А что в нем такого особенного?
— Он даже не уверен, что ребенок его.
— Ты с ума сошла!
— Можешь мне поверить. Он смотрел на часы чаще, чем на жену. Он бы даже закурил, если бы Ритье его не остановила.
— А как вел себя я? — спросил Роберт, явно нуждаясь в поддержке.
— Не мне тебя судить, Роберт. Ты — самый очаровательный из всех мужей на свете.
Он поцеловал ее и ощутил приятный привкус майонеза на губах.
Беквиты только-только успели переехать в новый дом в Лексингтоне. Мебель привезли, но половина книг еще не прибыла. В первый день нового 1966 года стояла лютая арктическая стужа и дул сильный ветер. Роберт смотрел в окно и думал: не хотел бы я выходить на улицу в такую жуткую погоду.
И, конечно, не прошло и несколько часов, как они уже мчались в Бостон по шоссе № 2.
— Дыши ровно и веди машину как можно аккуратнее, детка, — сказал он.
— Дышу я, Роберт, а машину ведешь ты, и поэтому успокойся.
Машину он вел, но успокоиться не мог. К тому времени, как они добрались до родильного дома, спазмы у него в желудке происходили синхронно со схватками Шейлы. Когда он помогал ей выйти из машины, она крепко вцепилась в его руку и сказала:
— Со мной все будет в порядке.
В приемном покое он следил за ее схватками и записывал, как долго длятся перерывы между ними. Во время схваток он крепко держал Шейлу за руку. Иногда он поднимал глаза на стенные часы, потому что не мог видеть ее страданий. Она вела себя так мужественно!
— Роберт, ты великолепный тренер, — прошептала Шейла.
Когда ее повезли по коридору, он не выпускал ее руку.
— Мы уже на финишной прямой, родная. Теперь совсем немного осталось. — Этим он хотел сказать, что, пожалуй, ему удастся не потерять сознание.
Она послушно выполняла все указания доктора Зельцера, и вскоре появилась крохотная головка.
Мигая от слепящего света, Роберт глянул на существо, наполовину появившееся на свет, наполовину еще не вылупившееся из своего кокона. О господи, подумал он. Это же происходит на самом деле.
— Поздравляю, — сказал доктор Зельцер. — У вас прекрасная девочка.
Они уже давно выбрали имена, и поэтому Шейла сквозь слезы прошептала:
— Ох, Роберт, это Джессика.
— Она похожа на тебя, — сказал Роберт. — Такая же красавица.
И поцеловал мать своего ребенка.
