— Кому вы это рассказываете, Донна?
Джон перегнулся через стойку, чувствуя, что стоит немного поднажать, и она расколется. Такие серые мышки обычно готовы на все, лишь бы их самих не трогали.
— Сюда заходят перепихнуться. Но я не работаю в полиции нравов. Если вы мне поможете, я им ничего не скажу.
Она скрестила руки и на груди, и стало заметно, какие у нее худые, острые локти.
— Что вам надо?
«Вот так-то лучше», — подумал Джон.
— Вы знаете по именам проституток, которые сюда приходят?
— Некоторых знаю.
— Имя Алексия вам знакомо?
Веки у нее дрогнули.
— Не припомню.
Джон не отрывал взгляда от лица Донны.
— Не припомните? А нельзя ли поточнее?
— Никогда о такой не слышала.
— Вчера ночью здесь слышали подозрительные звуки. Вы ничего не заметили? Может, кому-то из девочек досталось от клиента?
— Нет. — Донна по-прежнему не поднимала глаз.
— Смотрите, пожалуйста, на меня. Это случилось около половины четвертого утра.
— Нет, ничего такого не было. Как там ее… Фиона подала заявление, да? Послушайте, она ввалилась сюда вся в крови. Я помогла ей залатать лицо и дала ей выпить.
— Много дали?
— Достаточно. Когда она отправилась спать, в бутылке почти ничего не осталось. Пожалуй, учитывая ее состояние, мне и не следовало это делать. Но бедняга была совершенно не в себе. Вот ей что-то такое и померещилось.
Тонкие пальцы теребили ожерелье на шее. Донна вздохнула.
— Послушайте, хотя у нас бывает много народу, такое я бы заметила. Честно.
— А как насчет боковых дверей? Пожарного выхода? С той стороны можно выйти?
Он указал на двухстворчатую дверь в противоположном конце коридора.
— Да.
— А сигнализация не сработает?
— Там нет сигнализации. Да и кто станет там ходить? Это выход к мусорным бакам; чтобы вернуться на парковку, придется обходить весь дом.
— Мне сказали, что звук доносился из комнаты номер девять. Позволите ее осмотреть?
Донна протянула ему ключ:
— Пожалуйста.
Джон и сам понимал, что обыскивать комнату бессмысленно. Часы на противоположной стене показывали четверть одиннадцатого, он устал как собака. Конечно, Донна чего-то недоговаривает. Или просто боится, что он узнает, что почасовая оплата за комнаты идет прямиком ей в карман. Инспектор сопоставил оба рассказа. Если принять во внимание время смерти третьей жертвы, эмоциональное состояние Фионы и количество выпитого ею бренди, то вряд ли имеет смысл дальше заниматься этим делом. Он вернул ключ.
— Ладно, Донна, всего хорошего.
Она даже рот приоткрыла от удивления:
— Это все?
Уже на парковке Джон оглянулся на дальнюю стену мотеля. Она была погружена во мрак, нечего было и думать о том, чтобы осмотреть ее без фонаря. Ну и черт с ней.
Сев в машину, он позвонил Фионе на мобильный:
— Привет, это Джон Спайсер.
— Вы были в мотеле?
— Только что оттуда. Я поговорил с ночным менеджером Донной Пул.
— И что она сказала? — Язык у Фионы немного заплетался. Похоже, она успела выпить.
— Сказала, что не заметила ничего подозрительного.
— Вы осмотрели комнату?
— Комната в полном порядке.
— А как насчет эскорт-агентства? Вы им звонили?
— Да, хозяйка сказала, что у них нет девушки по имени Алексия.
— Она не врет?
— У них есть веб-сайт. Можете сами посмотреть. Все девушки там представлены.
— И что теперь? Я не сомневаюсь, что слышала, как кого-то убили. — Голос зазвучал на повышенных тонах.
— Фиона, я не могу больше ничего сделать. Я буду следить за сводками происшествий. Если появится неопознанное женское тело, я подключусь к расследованию.
— И все?
Инспектора накрыло волной ярости, и он запустил пятерню в коротко стриженные каштановые волосы.
— А что, по-вашему, я должен делать?
— Не знаю. Вы полицейский. Если бы речь шла о маленькой девочке или жене копа, вы бы, наверное, зашевелились.
Джон стиснул зубы.
— Вам показалось, будто вы что-то слышали. При том, что вы были в стельку пьяны, а до этого вам врезали по голове. — Он сделал паузу, чтобы до Фионы дошел смысл сказанного. — Можете обратиться в бюро по розыску пропавших, но боюсь, что без фамилии вам там ничего не скажут.
— Так вы умываете руки?
— Черт побери, Фиона! Я расследую дело об убийстве. Сами знаете какое. Ни на что другое у меня просто нет времени.
Ее голос был полон сарказма:
— Ну конечно. Подумаешь, одной шлюхой больше, одной меньше.
Джон отключил телефон.
Десять минут спустя он был дома. С кухни донесся звук скребущих по полу когтей, и в дверном проеме показался Панч. Пес радостно потянул сплющенным носом воздух и устремился через холл ему навстречу.
Джон сгреб пса в охапку и начал укачивать, как ребенка. При этом Панч вытягивал шею, стараясь лизнуть его в лицо.
— Кто тут такой дурашка? — приговаривал Джон, задирая подбородок, пока пес мокрым языком облизывал ему шею.
— И как ты это терпишь?
Элис вышла из гостиной. На ней был домашний халат; обеими руками она сжимала кружку.
Джон опустил Панча на пол.
— Да, ну и денек выдался. А у тебя как?
— Нормально. — Она улыбнулась. — Ты ел?
— Ничего, кроме куска пиццы.
Он повесил пиджак на вешалку, подошел к Элис и осторожно обнял, стараясь не давить на живот.
— А как детка?
— Хорошо. Пихается. Вот, потрогай.
Она взяла его руку и положила ее себе на живот под халат.
