идете сюда?
Она с улыбкой покачала головой.
— Просто не терпится увидеть их лица…
— В вашем случае я бы порекомендовал лазерный пилинг. Суть метода в том, что с помощью лазерного луча удаляются поверхностные слои кожи. Для этого вы должны прийти сюда на целый день. Кожа восстанавливается примерно за неделю, но эффект от процедуры сохраняется гораздо дольше. Вы забудете о ежемесячных расходах на «Кларинс» — я выпишу вам увлажняющий крем подешевле.
— А шрамы останутся?
Она указала пальцем на свой лоб.
О’Коннор наклонился, чтобы получше рассмотреть.
— Это рубцы от угревой сыпи?
— Да, они уродуют меня еще с подросткового возраста.
Он откинулся в кресле.
— После процедуры их не будет.
Обрадованная, пациентка ткнула пальцем в свою верхнюю губу.
— А ужасные складки, что у меня вот тут намечаются?
Она когда-нибудь заткнется?
— Уберем биогелями. Я предпочитаю дермалив. Его вводят с помощью инъекций. Если хотите, я покажу вам процедурный кабинет. Там можно провести осмотр, прежде чем договариваться о дате операции.
— Да, пожалуйста.
Доктор встал, распрямил негнущееся колено и, подволакивая ногу, двинулся вокруг стола.
— Вот где все происходит.
Он открыл дверь процедурной. С одной стороны стояла медицинская кровать, на которой лежал большой рулон голубой бумаги. На столике рядом с кроватью — какой-то аппарат, смахивающий на небольшой принтер или копир. Две стены были заставлены шкафами; в углу небольшая раковина.
Прихрамывая, О’Коннор подошел к аппарату на столике.
— Вот это и есть лазер.
Пациентка бочком пододвинулась к рекламному плакату, на котором была изображена улыбающаяся женщина с безупречной кожей.
— Доктор, вы сказали, что процедура инъекций займет всего полчаса и я смогу сразу же вернуться в офис?
Тут нет никого, кроме них двоих. Ни одна живая душа не знает, куда пошла эта идиотка… О’Коннор понял, что долгожданная возможность наконец представилась.
— Да, на коже будет небольшое покраснение. Думаю, мы можем провести эту процедуру сейчас, а все остальное — когда кожа восстановится.
— И сколько это будет стоить?
Он махнул рукой:
— Семьдесят пять фунтов. Но вы платите уже после проведения процедуры. При условии, что все прошло успешно.
— Ох. — Женщина улыбнулась. — Давайте приступим?
Господи, да прекратится когда-нибудь этот скулеж? Доктор О’Коннор представил себе, как будут выглядеть ее голосовые связки, если с них снять кожу. Он отмотал от рулона синей бумаги кусок и укрыл им кровать.
— Ложитесь.
Она сняла пиджак, легла и снова приподнялась.
— А это больно? Я боюсь уколов.
Доктор прищурился от яркого света свисавшей с потолка бестеневой лампы. Потом включил магнитофон. Когда по комнате поплыла нежная мелодия флейты, он открыл один из шкафов. Полки были уставлены множеством коробок и бутылок. Он достал приготовленный заранее шприц с иглой не больше сантиметра. Внутри находилось прозрачное гелеобразное вещество.
— Здесь пять миллилитров дермалива. Вы ничего не почувствуете. Я сначала нанесу обезболивающий крем.
— Это хорошо. — Она снова легла.
За ее спиной доктор взял из шкафа пустой шприц. Потом взял с полки маленький флакон с пропофолом,[4] вымыл руки над раковиной и насухо вытер. Смазав верхнюю губу пациентки обезболивающим кремом, он сказал:
— Полежите, пока заморозка начнет действовать, а я тем временем все подготовлю.
О’Коннор натянул пару латексных перчаток восьмого размера, взял шприц и набрал в него пропофола. Потом положил шприц в почкообразный лоток из нержавеющей стали, поставил его на небольшую тележку и подкатил поближе к пациентке. Сев на табуретку у изголовья кровати, доктор наклонился к женщине:
— Ну, что вы чувствуете?
— Боюсь… — с трудом проговорила она, — губы меня не слушаются.
Она попыталась улыбнуться, но верхняя губа не двигалась.
— Прекрасно. Теперь закройте глаза и немного поднимите подбородок.
Мысленно представив себе, что? находится под кожей, доктор проследил лицевую вену: как она пересекает подчелюстную железу и исчезает под кожей верхней губы. Он вошел в нее иглой и ввел пропофол прямо в вену. Еще пара секунд, и анестетик начнет действовать: пациентка не сможет даже пошевельнуться.
Доктор О’Коннор положил шприц обратно в лоток и снова подошел к шкафу.
— Что чувствуете?
Она не ответила. Он вернулся к процедурному столику и посмотрел на нее. Глаза были широко открыты, и доктор поднял руку, чтобы заслонить их от яркого света лампы. Зрачки женщины постепенно расширились.
— Прекрасно, вы слышите меня, но шевелиться уже не можете.
Он снова сел на табуретку и взял ее за руку. Все тем же успокаивающим докторским голосом произнес:
— Знаете, я вас всей душой презираю.
В глазах женщины вспыхнули искры страха, хотя дыхание оставалось ровным и спокойным. Ему нужно было время, чтобы исчез привкус желчи, стоявший в горле, и несколько секунд доктор сидел, слушая музыку.
— Не волнуйтесь, я много всего умею делать, не только эти дурацкие инъекции.
Он сердито оглядел процедурную комнату, потом несколько раз глубоко вздохнул. Когда доктор снова заговорил, в его голосе слышалась печаль.
— Но не здесь. Мы переберемся туда, где можно будет не спешить. Мое искусство не терпит суеты.
Глава 32
— Извини, ее не было на месте, Алекс, — несчастным голосом сказала Донна, снимая промокший плащ и кладя деньги на край кровати.
— О Господи, посмотри на меня, я выгляжу просто омерзительно.
— Вовсе нет, — успокаивала его Донна, пробуя взять за руку. — Ты очень красивый.
Она посмотрела на него, который раз удивляясь, как сильно изменился человек, которого она когда-то полюбила. Когда они впервые встретились в «Бутсе», у Алекса были длинные светлые волосы, зачесанные назад, и в несомненно мужском лице проглядывала какая-то странная мягкость. Иногда Донне казалось, что
