Ленивца.
— Я пройдусь пешком, надо ноги размять. Скоро буду, — сказал он.
Салли с беспокойством посмотрел на Маркуса:
— Вы точно справитесь?
— Отстань, чтоб тебя лихорадка съела! — огрызнулся Маркус, хотя заботливость слуги тронула его, вызвав еле заметную улыбку.
— Да, — заговорил Салли, направляясь с двумя лошадьми в сторону конюшни, — как же я буду скучать по вашей шотландской картавости, пока мы здесь. Нельзя изображать лорда английского поместья, который выражается, как последний якобит, так ведь? — продолжал он подтрунивать. — Ну да ладно, я буду на кухне.
— Кто бы сомневался, — парировал Маркус с идеальным лондонским акцентом.
С ранних лет у него вошло в привычку скрывать умение говорить на шотландском наречии от всех, кроме Салли и своих шотландских родственников. Просто неразумно лишний раз напоминать людям о своем происхождении.
— Ладно, если до темноты не дохромаете до дома, пущу по следу гончих.
— Спасибо за заботу, старый друг.
— На здоровье…
— Я имел в виду «старый» в прямом смысле! — добавил Маркус, весело сверкнув глазами.
Он собрался было отпустить еще одну остроту в адрес Салли, но тот уже был далеко: ускорив шаг, он скрылся в рощице, которая отделяла огромную зеленую лужайку при въезде в замок от остальной части поместья.
Маркус осторожно потянулся, чтобы расслабить затекшие в пути мышцы, одновременно стараясь не потревожить рану. Затем он развернулся и, слегка прихрамывая, бесцельно побрел в сторону леса. По мере того как он все дальше углублялся в заросли, чувство тревоги, охватившее его при виде замка, постепенно отступило. Маркус попытался ослабить тщательно завязанный галстук, и вздох облегчения вырвался из груди, когда ему, наконец, удалось распутать замысловатый узел и освободиться от длинной белой полоски материи. Он вытер вспотевший лоб этим пропитавшимся дорожной пылью шарфом и сунул его в карман темно-коричневого дорожного сюртука.
Зеленый купол из резных дубовых листьев дарил покой, но Маркусу чего-то не хватало. Он остановился, посмотрел на север, затем на восток, пытаясь сориентироваться. Осознав, что находится недалеко от озера, где когда-то рыбачил в детстве, он ускорил шаг.
Искупаться в прохладном озере — это именно то, что нужно. Маркус очень надеялся, что кристальная вода взбодрит его уставшее тело, прояснит голову, снимет напряжение, и беспокойные мысли о том, где он находится и зачем, наконец, оставят его.
Неожиданно пронзительный крик разорвал тишину, и Маркус замер на месте. Крик раздался вновь, и он побежал, желая только одного, чтобы раненая нога не подвела его, пока он продирается сквозь густые заросли утыканного колючками боярышника.
Ветки нещадно хлестали его по рукам и ногам, но он выиграл битву с зеленым противником и вырвался на поляну. Перед ним раскинулась водная гладь озера, играя и искрясь на солнце.
Маркус внимательно осмотрел поверхность воды, затем берег слева направо, но никого, кто мог бы издавать подобные звуки, не обнаружил. Неожиданно боковым зрением он уловил какое-то движение. Прищурив глаза, Маркус вцепился взглядом в водную гладь — по поверхности разбегались большие круги, которые вряд ли могла оставить резвящаяся форель.
Только он снял сюртук и собрался нырнуть, как над поверхностью воды, прорвавшись сквозь искрящуюся гладь, возникли два тела. Звонкий, женский смех разорвал тишину.
— Ты обещала! — раздался жалобный мальчишеский голос с нотками негодования.
От яркого солнечного света Маркус зажмурился, а через мгновение уже разглядывал юношу с мокрыми волосами, которые облепили его лицо и голову.
— Я ничего тебе не обещала, Найджел! — дразнил женский голос. — И не пытайся обвести меня вокруг пальца! Не выйдет!
Маркус прикрыл глаза рукой, заслоняясь от яркого солнца и пытаясь рассмотреть женщину. Она покачивалась на волнах, явно забавляясь тем, что происходит между ней и юношей.
И вдруг ее взгляд остановился на Маркусе, глаза от удивления округлились. Неожиданно она улыбнулась. Казалось, весь мир осветила эта чарующая открытая улыбка. Девушка была вся мокрая, набухшие от воды темно-рыжие локоны обрамляли лицо и струйками сбегали на плечи. Нежная кожа покраснела от жаркого солнца, а длинная нить зеленой водоросли, поднявшись с глубины, изумрудным ожерельем легла поверх выреза ее платья.
Ничего прекраснее Маркус в жизни не видел.
Девушка явно собиралась заговорить с ним, как вдруг отвела взгляд и посмотрела вдаль через его плечо с выражением смятения и ужаса на лице.
— Нет, Титус! — закричала она. — Нет!
Резко обернувшись, Маркус едва успел заметить огромную собаку, которая галопом неслась к нему. В следующий момент массивное животное палевого цвета метнулось вперед и опрокинуло Маркуса на липкий илистый берег озера.
Всем своим весом зверь навалился ему на грудь и прижал к земле, расставив огромные лапищи размером с обеденную тарелку у него над головой. Чудовище с диким рычанием приблизило массивную морду, усеянную острыми зубами, к самому лицу Маркуса, собираясь захлопнуть ее в любой момент.
Маркус замер и лежал, не шевелясь, ибо у зверя было явное преимущество. Собака осторожно принюхалась, ее горячее, едкое дыхание обожгло Маркусу ноздри.
— Титус, немедленно отпусти этого джентльмена! Сейчас же!
С робким, виноватым видом собака, как бы извиняясь, лизнула Маркуса в лицо большим мокрым языком.
— Быстро! Слезь с него! Плохой, плохой мальчик!
Бросив еще один виноватый взгляд в сторону Маркуса, собака отошла, позволив ему сесть.
Девушка наклонилась и с тревогой заглянула Маркусу в лицо.
— Прошу прощения за мою собаку, — заговорила она, придвинувшись к нему так близко, что он кожей ощущал крошечные капельки озерной воды на ее теле при малейшем движении девушки. — Он…
— Угроза обществу? — предположил юноша, незаметно подошедший к ним, одарив Маркуса белозубой улыбкой.
— Титус слишком активен и жизнелюбив. — Девушка выпрямилась и посмотрела на юношу. — Ему просто не хватает выучки и хорошего воспитания.
— Можно и так на это посмотреть, — возразил юноша, указывая на собаку, которая деловито и энергично терзала оставленный на берегу сюртук Маркуса.
— Титус! — вскрикнула девушка, бросаясь к английскому мастифу размером с пони.
На бегу она споткнулась о корень дерева и неуклюже приземлилась на четвереньки, причем две очаровательные округлости, которые обычно располагаются пониже спины, в данный момент торчали кверху.
Маркус с трудом поднялся на ноги, морщась от дикой пульсирующей боли в ноге. Он безуспешно пытался стереть липкую грязь с темно-желтых лосин и белоснежной полотняной сорочки.
— Кто она? — спросил Маркус с ошеломленным видом, который ему не удалось скрыть.
Юноша, лицом как две капли воды походивший на незнакомку, усмехнулся.
— Кто она, не имеет значения, уверяю вас, — сказал он и, взяв Маркуса за руку, энергично потряс ее. — А вот я — другое дело. Меня зовут Найджел Эдвард Тисдейл.
Что же касается девушки, то это хрупкое, изящное создание было полностью поглощено жаркой схваткой «отдай-отними» со своей огромной собакой, явно уступая превосходящему по силе противнику.
— Маркус Макиннес, граф Уэстон, — представился Маркус, с отработанной легкостью скрывая свой шотландский акцент. Он вновь посмотрел на девушку. — Думаю, нам стоит помочь мисс…
— А разве ваше имя не Блудный Граф? — с деланным удивлением поинтересовался юноша.
