Он всматривался в темноту, но не обнаружил никаких признаков костра на берегу, хотя это вовсе не означало, что контрабандисты прекратили свою деятельность. Скорее всего, бочки с вином, рулоны дорогого шелка и бог знает что еще плыли по воде из Кале или ехали по суше, чтобы попасть прямо в Лондон, где поставщики получат за них солидный куш.
Маркус долго смотрел на море, безбрежное, темное и таинственное, протянувшееся до невидимых берегов Франции.
Безоговорочное решение сэра Артура, запрещавшего Найджелу всякое общение с местными контрабандистами, удивило Маркуса.
Он мог поклясться, что сэр Артур явно выглядел виноватым.
Тогда возникал вопрос: в чем именно был виновен баронет?
Ленивец взволнованно навострил уши, и Маркус, обернувшись, увидел всадника, показавшегося из леса.
«Марлоу», — подумал Маркус и развернул своего чистокровку, чтобы встретить агента.
Марлоу натянул поводья и остановил своего гнедого коня.
— Уэстон, — дружески заговорил он, — ты становишься мрачнее с каждой нашей встречей. Неужели морской воздух так вреден для твоего здоровья?
— Ты, кажется, забыл, что мне приходится посещать эти нудные приемы и участвовать в народных танцах, в то время как ты свободно шатаешься по округе, — ответил Маркус с горькой иронией.
— Завидуешь? — спросил Марлоу с широкой улыбкой, которую Маркус не мог не заметить даже при лунном свете.
— Еще как! Хотя мне нравится время от времени отплясывать джигу.
Марлоу расхохотался.
— Я бы много отдал, чтобы на это посмотреть.
— Дай мне информацию, которая разом закроет это дело, и я для тебя спляшу, — заверил Маркус «коринфянина».
Марлоу заерзал в седле.
— В этом списке, который дал мальчик, есть очень интересные типы.
— А именно? — поторопил его Маркус, подавшись вперед от нетерпения.
— Начнем со Смита, — заговорил агент. — С виду ничего особенного, обычный персонаж — по профессии рыбак, по необходимости контрабандист. Таких, как он, еще несколько человек. А вот дальше список становится гораздо интереснее.
Маркус мысленно представил аккуратно написанный листок бумаги, который отдал им Найджел.
— Что там по французам — Шенар, Бутэ и Дюбуа? Найджел ясно дал понять, что его близко к ним не подпускали, он даже не знает их имен.
— Не удивлюсь, если мои подозрения на их счет подтвердятся, — ответил Марлоу.
— Они служат Наполеону?
— Не совсем. Эта троица, как следует из наших источников, напрямую подчиняется Коленкуру.
— Невероятно!
Если даже министр иностранных дел, столь высоко ценимый самим Наполеоном, замешан в этом деле, то ситуация сильно осложняется.
— Более чем вероятно. Я получил эти сведения от нашего информатора, — возразил Марлоу, — и он настолько надежен, что я мог бы доверить ему свою жизнь.
Маркус понимал, что это правда, ибо «коринфяне» не бросают слова на ветер, а оперируют только достоверными фактами.
— Но почему люди, занимающие столь высокое положение, идут на такой большой риск, переплывая Ла-Манш?
— Причина одна — изумруды Орлова, — коротко пояснил Марлоу.
— Ты уверен? Ты точно знаешь, что они здесь?
Марлоу мрачно кивнул.
— До нас дошли слухи, что терпение Наполеона лопнуло. Пока он ищет возможности заключить военный союз с Россией, его планы по захвату Западной Европы летят в тартарары. Ему срочно нужны эти изумруды, чтобы действовать.
Порыв ветра, прилетевший с моря, взъерошил длинную гриву Ленивца, но Маркус, погруженный в свои мысли, не заметил этого. Он думал о том, что для победы потребуются огромные средства, которые еще ни одна монархия за всю историю не тратила на вооружение и содержание армии.
Не каждому можно вверить такие средства.
— Не думаю, что в списке Найджела есть имена людей, которым поручено найти изумруды. Не так ли?
Марлоу усмехнулся:
— Конечно. Согласись, иначе не было бы так весело.
— Ответ истинного «коринфянина», — сказал Маркус, и его мозг мгновенно переключился на возможных подозреваемых. — Удалось выяснить что-нибудь о Диксоне?
— Кроме того, что он отвратительный, занудный ублюдок?
Маркус сухо кивнул, признавая правоту друга.
— Вряд ли он замешан, — сказал Марлоу, — но я буду за ним приглядывать.
— Хорошо.
Конь Марлоу застоялся и нервно переступал с ноги на ногу.
— Договорились.
— Ну, все, жду новых известий, — сказал Маркус и потрепал Ленивца по шее.
Он развернул гнедого, слегка сжал коленями его бока, и конь рысью поскакал в сторону замка Лалуорт.
— С тебя джига! — крикнул Марлоу.
— Я и не надеялся, что ты забудешь об этом, — бросил Маркус через плечо, весело усмехнувшись, в то время как ветер все дальше уносил раскатистый смех Марлоу.
Глава 10
Семью Уилмингтон нельзя было отнести к беднейшей части населения Лалуорта. Их аккуратный домик в самом конце разбитого колесами повозок проулка был небольшим, но для семьи рыбака уже было счастьем, что есть крыша над головой, которая не протекает, и свежая рыба на столе.
Остановив Бекингема, Сара не могла не думать о любви и счастье, которые когда-то наполняли этот дом. В прошлом году в сочельник она приезжала сюда с неожиданным визитом и привезла в подарок гуся — они чудесно провели время, и ей никогда еще не было так весело в компании своих односельчан.
Трудно было вообразить, что в этом некогда уютном доме поселились пустота и уныние.
— С вами все в порядке?
Сара не слышала, как подъехал лорд Уэстон.
Она тихонько цокнула, и гнедой мерин неспешно пошел рядом с чистокровным скакуном Маркуса.
— Скажите мне… Это всегда так тяжело?
— Простите, не понял, — сказал он, пытаясь заглянуть ей в глаза.
— Пытаться облегчить страдания тех, кто так много потерял.
Лорд Уэстон посмотрел на дом в конце проулка.
— Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос. Я и сам впервые оказался в такой ситуации.
— Правда? — тихо спросила Сара. — Вам удалось подобрать нужные слова, чтобы утешить Уилмингтонов. Я подумала, что у вас есть опыт в таких делах. Возможно, когда вы были в Шотландии…
— Обычно мой отец занимался делами клана. Вряд ли они нуждались в моем сочувствии или в сочувствии моей матери. — Простота и честность графа смягчили боль, заключенную в этих словах.
