Клайв видел собственными глазами, как один из французов допрашивал Джаспера, а затем задушил его и бросил на берегу.
Он понимал, что ничем не может помочь другу, поэтому сидел в своем укрытии и ждал. Трясясь от страха, ждал, пока уйдут контрабандисты. И опять ждал.
Прошло много времени, прежде чем он решился и побежал домой. В хлеву Клайв достал из-под соломенного настила изумруд и перепрятал его в заброшенном колодце.
Он решил, что они не станут его убивать, пока не узнают, где изумруд. Клайв говорил, что это обеспечит ему защиту на какое-то время. Впоследствии он собирался заключить с ними сделку — отдать изумруд, потребовав немного денег, и, таким образом, сохранить голову на плечах.
Клайв и Джаспер не стали втягивать Найджела в эту авантюру, решив, что сын баронета не нуждается в деньгах.
Но Найджелу было грустно; что друзья отстранились от него, ведь они всегда искали приключений вместе, и ему хотелось быть с ними, несмотря на смертельный риск.
По мере приближения к колодцу сердце его колотилось все сильнее.
Он снова и снова прокручивал в голове разговор с Клайвом.
Его друг был уверен, что сможет договориться с французами и ему удастся выйти сухим из воды, несмотря на то что случилось с Джаспером.
Найджел свернул с тропинки и начал пробираться через густые заросли папоротника, длинные листья хлестали по рукам и груди, лезли в лицо.
В последний раз он видел Клайва на похоронах Джаспера, и сейчас эта картина стояла у него перед глазами.
Увидев колодец, Найджел замедлил шаг и легкой трусцой пересек открытую поляну.
Клайв заклинал его никому не рассказывать об их секрете.
Зря он его послушал.
Наконец Найджел остановился у каменного колодца и оперся руками о его истертую временем поверхность, чтобы немного отдышаться.
У него чуть не остановилось сердце, когда он узнал о смерти Джаспера.
Но когда убили Клайва, ему захотелось умереть.
Найджел сжал зубы, смахнул слезы с ресниц и, перехватывая руки, начал вытаскивать из колодца полуистлевшую веревку.
От неровных толчков ведро, привязанное к ней, раскачивалось из стороны в сторону и ударялось о поросшие мхом стены, грозя опрокинуться в любой момент.
Испугавшись, что его содержимое может остаться на дне колодца, Найджел с такой силой рванул ведро на себя, что оно, пролетев над его головой, с мягким стуком врезалось в землю.
Встав на колени, мальчик извлек небольшой, не больше ладони, сверток, обернутый куском грязного муслина.
Найджел даже не посмотрел, что находится внутри. Он не желал видеть это проклятое сокровище, за которое два его лучших друга заплатили жизнью.
Джаспера и Клайва больше нет — и все из-за этого злосчастного изумруда.
— Я отомщу этим грязным убийцам! — крикнул он, вскинув голову вверх, где раскинулся зеленый шатер из густой листвы. — Они поплатятся своими жизнями!
Найджел затолкал маленький грязный сверток в карман и бегом помчался к дому.
Он не имел ни малейшего представления, что делать дальше. Страх сковал его, призывая забыть обо всем, не лезть на рожон.
Но пока Найджел как сумасшедший несся по лесу к усадьбе Тисдейлов, он уже точно знал, что обязательно что-нибудь придумает и отомстит за смерть друзей.
Марлоу неслышно следовал за Найджелом по лесу, пока не убедился, что подросток благополучно добрался до дома.
Затем он повернул назад и вышел на тропинку, которая вела из леса прямо к скалистому берегу. Оттуда он планировал быстрее добраться до замка Лалуорт, где его ждали Уэстон и Кармайкл.
Когда-то и он был двенадцатилетним подростком. Так что Марлоу по себе знал, что решение мальчика не пустые слова, и он обязательно попытается отомстить убийцам своих друзей.
И не важно, что безусый юнец не имел ни единого шанса справиться с пособниками Наполеона.
Найджел не собирался так легко сдаваться.
Надо было что-то делать. И быстро.
И вот Марлоу уже стоял перед величественной входной дверью замка Лалуорт. Он громко постучал, дверь тут же распахнулась, и на пороге появились Уэстон и Кармайкл с охотничьими ружьями под мышкой.
— Ну что, Марлоу, поохотимся? — спросил Уэстон и, спустившись по каменным ступеням, направился к дороге.
Кармайкл последовал за ним, и Марлоу зашагал рядом. Некоторое время мужчины шли молча, лишь иногда кто-нибудь стрелял по случайно пролетавшей птице.
— Марлоу, новости есть? — спросил Кармайкл и, прищурившись, посмотрел на небольшую рощицу впереди.
Марлоу взял у Уэстона ружье, зарядил его и пальнул в невидимую цель.
— У мальчика изумруд и… большое желание отомстить.
— И что все это значит? — спросил Уэстон, забирая ружье назад.
— Неужели не понятно? — улыбнулся Марлоу. — Вспомни себя в двенадцать лет. Я думаю, он воспользуется изумрудом, чтобы организовать встречу с убийцами своих друзей. А потом сделает какую- нибудь глупость, пытаясь им отомстить.
— Неужели он и вправду думает, что у него это получится? — сказал Кармайкл.
Марлоу наклонился и, сорвав длинную травинку, медленно разорвал ее вдоль на две части.
— Держу пари, мальчик не представляет, с чем имеет дело. Иначе он бы сам покончил с собой.
— Еще один мертвый подросток нам ни к чему, — твердо сказал Кармайкл.
Уэстон крепко сжал обеими руками ствол ружья.
— Бог мой, Кармайкл, это живой человек, а не просто источник информации.
— Вне всякого сомнения. Сейчас самое главное — обеспечить его безопасность, надеюсь, вы согласны?
Уэстон впился пальцами ни в чем не повинное ружье, так что заболели ладони, но ничего не сказал, а только кивнул в ответ.
— Мальчика надо срочно перевезти в замок Лалуорт. Марлоу, ты добился больших успехов, допрашивая Мерсьера. Это было впечатляюще. Так что за подростка ты отвечаешь.
Уэстон взвел курок и выстрелил по деревьям.
— Если не ошибаюсь, Мерсьер чуть не умер во время допроса, — сказал он.
Марлоу разжал руку, и две тонкие длинные травинки подхватил и унес ветер.
— Однако мы вытрясли из него все, что хотели, не так ли?
— Мы говорим о двенадцатилетнем подростке, не забывайте об этом, — настаивал Уэстон, его голос дрожал от гнева, который он едва сдерживал.
Кармайкл посмотрел на Марлоу, затем на Уэстона и нахмурился.
— Хотите допросить юношу сами, Уэстон?
— А у меня есть выбор?
В доме царил покой. В этой божественной, дарящей отдохновение тишине Сара что-то писала, сидя за столом розового дерева.
С трудом сохраняя самообладание, она едва дождалась, пока Клер закончит примерку платья, и поехала с матерью домой. И, лишь увидев Найджела, живого и здорового, собственными глазами, она почувствовала, что железная рука страха отпустила сердце.
Едва поздоровавшись с братом, она тихо прикрыла за собой дверь и выскользнула из дома на свежий
