может, а я ни с кем не обсуждаю свою личную жизнь. А на самом деле, конечно же, я отсыпаюсь. Мне выгодны неизвестно откуда возникающие сплетни о свиданиях с нашими работницами и, даже, с женами собственного иБА.
4
Однажды произошло событие, на некоторое время, прекратившее мои прогулки и, как выяснилось позже, изменившее всю мою жизнь.
ИмА рассталась со Стархом, наш татальщик покинул поместье навсегда в поисках стабильности, которую не могла дать ему Принадлежащая.
Старх сам подошел ко мне и заплетающимся от волнения языком попросил присмотреть за ней, объяснив, в чём проблема. Странно, но работники боятся меня, хотя я никогда ни с кем не общаюсь и, тем более, не наказываю их — это входит в компетенцию иБаба.
Сначала она меня не пустила в дом и провела в полном одиночестве несколько дней, а я, совсем немного пообщавшись с Саргом на крыше, отпускал его и шел в дом имА. Она рыдала в своей спальне до тех пор, пока сон не уносил её в мир покоя.
Этим утром она спустилась вниз, свежая, прекрасная и помолодевшая. У них давно не ладилось, имА только об этом и говорила в наши короткие дневные встречи. Положение в обществе — вот что важно для иуби. Эта незаконная страсть уже угасала и на первое место вышли вечные ценности.
— Он ещё молод и может понравиться какой-нибудь Тину, я должна отпустить его. — Говорила она, но не решалась этого сделать.
И вот, я связался с кухней Ибабдхама по трансфонной сети и заказал завтрак на двоих. В традициях нашего клана считается вполне приемлемым общение взрослого сына с имА, для соблюдения официальных приличий вполне достаточно того, что мы расселились в разные дома.
Итак, она ходит по комнате в ниспадающем длинном лёгком платье, приятно обтекающем складками её фигуру. Так можно ходить только дома, даже выходя во двор нужно надеть сверху ещё одно длинное одеяние из более плотной ткани с застёжкой впереди. Все предметы одежды, обычно, сколько бы их не было, видны одна из— под другой.
Я тихонько разглядываю её. Как странно, когда мы жили в одном доме, я как-то не обращал внимания, до меня не доходило, что имА тоже женщина, молодая и привлекательная. Как взрослый, я посочувствовал её недавней утрате, мне казалось, что я понимаю каково это, после того, как сам расстался с Аорой. Мне тогда казалось, но на самом деле, я ничего не понимал во взрослых отношениях! Но интуитивно угадал, что нужно быть рядом с ней, говорить о том, о сём, отвлекая от грусти.
— Ты часто отсутствуешь ночами — мягко начала она, когда девушка-работница принесла завтрак в плетёной корзине, и мы уселись на подушках около низкого столика.
— Надеюсь, в твоих приключениях появилась героиня? — хитро подмигнула она.
— Все такие красавицы, что я никак не могу выбрать самую лучшую — отшутился я.
Она, как никто другой знала о моей глубокой тоске и о том, как близки мы были с Аорой, поэтому слегка нахмурилась и не стала развивать эту тему.
— Так что же ты делаешь, в таком случае? — она улыбнулась самой милой обезоруживающей улыбкой, от которой я почувствовал себя сразу маленьким ребёнком. После Аоры, имА была мне вторым близким другом, и я не скрывал от неё почти ничего, просто иногда не договаривал.
— Как по-твоему, существует ли Тёмный мир? — начал я осторожно, наблюдая за её лицом.
— Возможно, — так же осторожно ответила она, — почему тебя это интересует?
— В лесу я видел животных из тёмного мира, летающих драконов.
Она не испугалась, кто, как не имА знает о моей способности ночного видения.
— Ты видел ксаргов? Насколько близко?
— Достаточно близко, чтобы понять, что они не опасны. Как ты назвала их? — Меня удивило слово, так точно имитирующее звук, издаваемый животными.
— Я знаю, что они не опасны.
— Откуда?
— Возможно, ты решился летать? — Задала она ещё более странный вопрос. Я отвёл глаза: можно было обсудить за закрытой дверью, кто с кем спит, посплетничать — это естество жизни. Но, мифические животные, действия, совершаемые ночью и Тёмный Мир, это то, о чём не говорят, это противоестественно, а значит — незаконно и очень стыдно.
— Так вышло…
— Тебе понравилось? — Она нагнула голову, чтобы поймать мой потупленный взгляд.
— До сих пор я не проживал ничего более… удивительного, чем это! У меня есть прирученный дракон, если хочешь, он прилетит прямо к нам во двор, я покажу тебе… — Мои слова стали сумбурными от радости понимания.
Но она покачала гловой:
— Боюсь, это не для меня, — она замолчала, потряхивая в стакане остатки чая. Между нами зависла пауза.
— Откуда тебе известно про ксаргов? Почему ты никогда не рассказывала мне?
— Ты стал совсем взрослым и, надеюсь, понимаешь, что я хотела лучшей жизни для тебя. Тогда я так думала, а теперь не уверена, что для тебя это лучше.
— Ты о моём биологическом отце?
— Он не мог дать нам положения в обществе… не хотел по неизвестной мне причине, — она закрыла лицо руками:
— Я никогда не понимала его. Как будто бы, мы были рядом, но в разных реальностях. Как это может быть, не соображу до сих пор.
Она никогда не рассказывала, я лишь знал о том, что «этот мужчина оказался недостойным, и мне пришлось искать принадлежности в перспективном клане».
— Он… оставил тебя? Я уже взрослый и всё понимаю. — Я отвёл руки от её лица и удерживал в своих ладонях.
ИмА перешла на шепот, хотя нас не услышал бы никто, даже привались он ухом к стене или двери:
— Он говорил, что пришел «с той стороны».
— Из Тёмного Мира?
Она энергично замотала головой:
— Он не называл это так.
— Как он выглядел? Он тоже летал на ксаргах?
— Он был таким же, как и любой мужчина, — она наклонилась к самому моему уху и щекотала волосами, — но, только внешне.
— Он был совсем не такой, как все, это и стало привлекательным: говорил иначе, и в голове у него творилось непонятно что. О тебе я узнала от него задолго до возникновения первых признаков…
— Ну, это не так сложно, возможно, он мог Видеть Свет, как и я.
— Он попросил меня пойти с ним.
— И ты отказалась?
— Я хотела, чтобы он остался со мной, навсегда, с нами… Хотела, чтобы всё, как у людей, мы бы создали Клан… Я спросила, буду ли Принадлежать ему там, куда он зовёт меня. Возможно, там у него есть другие женщины, но мне всё равно.
— И что?
— Он ответил, что там, откуда он пришел, нет никаких кланов, в их обществе каждый сам по себе или парой, где один мужчина и одна женщина, как одно целое. При этом они, все люди как будто один многоклеточный организм, объединённый общим полем. Он рассказывал мне подробно, но я всё равно не
