вздохнул.
Во дворце Алхо-Котель, куда он направлялся, уже шли приготовления к празднику. Темоку ждали. Верховный жрец Майхо, отдав необходимые распоряжения, прогуливался по саду, окружавшему дворец. Ему надоело проводить многие часы в бесполезных молитвах и массовых религиозных представлениях. Все, чему он столько лет придавал важность и беззаветно служил, утратило смысл. Жрец остановился у изваяния крылатого змея с головой льва, охранявшего вход в сад. В задумчивости он прижал руку к груди, защищенной золотым панцирем. Панцирь был дивной красоты, с узором, выложенным из самоцветов, и только торчащие на плечах грозные черные шипы говорили о том, насколько влиятелен и опасен Верховный жрец. Алые перья сложенных на спине крыльев напоминали бархатный плащ, окутывающий фигуру до пят. Выкаченные желто-зеленые глаза Майхо недобро поблескивали.
Легкий ветерок шевелил листву старого сада. Крошечные голубые и белые птички порхали среди цветов и деревьев. Но жрец, прогуливающийся по саду, не видел их. Его терзала тревога. Он чувствовал, что больше не в силах скрывать от окружающих исчезновение Эуля. Угроза бунта росла, она витала в воздухе. Дети Света перестали прилетать на Ацтланику. Ведь золото почти иссякло.
Лишь к ночи Темока прибыл в Алхо-Котель. Прорицатель обрадовался, увидев на крыше дворца застывших в воинственных позах золотых крылатых существ — драконов. Их сильные хвосты изгибались, сплетаясь между собой. Широко раскрытые зубастые пасти, свирепые взгляды их горящих глаз не оставляли сомнений в том, что замок надежно охраняется.
Прорицатель утомился. Долгий перелет отнял все его силы, поэтому он решил отложить дела до утра. Встретивший гостя Майхо крепко обнял Темоку, который всегда был опорой для него. Многих бед удалось избежать Верховному жрецу благодаря предупреждениям прорицателя.
— Что ты видел там, на теокали? — спросил он, не дав старику отдышаться.
— Эуль вернется, — ответил тот.
Наступило молчание. Верховный жрец подумал, что старик выжил из ума. Ничего не сказав в ответ, Майхо проводил Темоку в его покои, после чего они расстались…
— Ну что? — шепотом спросил Илья.
Он внимательно следил за действиями Марата.
— Чудес не бывает, — невесело ответил тот. — Женщина мертва.
— Есть какие-то идеи по этому поводу?
— Скажу через пару минут…
Марат тщательно осмотрел тело Ларисы Мельниковой. У нее была сломана шея. В то, что это произошло при падении, не верилось. Он сам был мастер проделывать подобные штуки. Позвонки человека очень хрупки…
— Шея сломана, — коротко сказал он. — Других видимых серьезных повреждений я не нашел.
Вересов кивнул. Он пришел к тому же выводу еще там, внизу.
— Ее сбросили в расщелину уже мертвой, — прошептал Илья в самое ухо Марата.
— Почему вы так решили?
— Живое тело по-другому падает. Я в этом кое-что понимаю.
— Просветите и меня, — попросил приезжий. — Желательно подробнее.
— Там, — Илья махнул рукой в сторону провала, — полно выступов, за которые живой человек обязательно зацепился бы… или хотя бы попытался зацепиться.
Марат полностью разделял мнение альпиниста. Он обратил внимание на руки Ларисы, — они были слегка оцарапаны при падении, но и только. Никаких глубоких порезов, рваных ран или обломанных ногтей. Если бы она цеплялась за острые камни, то руки выглядели бы по-другому.
— Пожалуй, вы правы.
— Значит, нужно искать убийцу! — решительно заявил Илья.
— Разумеется. Этим займутся компетентные органы, — уклончиво ответил Кали тин.
Вересов нравился ему прямотой и непоказным мужеством. Но делиться своими планами он не собирался даже с ним.
— Что теперь? — подал голос Аксельрод. Он подошел поближе и склонился над трупом. — Женщину мы нашли. Какие будут указания? Решайте быстрее, погода портится.
Горные хребты заволокло тучами. Ветер усиливался.
— Куда нести тело? — спросил Вересов. — В кишлак или…
— Думаю, к строителям, — перебил его Марат. — Там врачи, комиссия по расследованию… пусть они разбираются.
— Киношникам сообщить надо, — сказал Аксельрод. — Искать будут, беспокоиться.
Калитин сделал вид, что колеблется.
— Может, потом? — нерешительно произнес он. — Холодает. Возвращаться в кишлак поздно…
Потапенко, который до сих пор молчал, внес деловое предложение.
— Нас пятеро, а тело придется тащить по очереди, парами. Для этого достаточно четверых. Значит, кто-то один пусть вернется в кишлак и все объяснит. Кострома, пойдешь?
Парень так покраснел, будто ему оказали недоверие. Выходит, его, как маленького, отсылают прочь, подальше от опасности? Он только начал входить во вкус настоящих приключений. Горы, снежный человек, взрыв в туннеле, труп… Чем не крутой триллер? Если он уйдет, то пропустит самое интересное.
— Почему я?
— Нет, если ты боишься идти один… Потапенко знал, как следует разговаривать с молодежью. Он сделал ставку на самолюбие и не прогадал.
— Ладно, пойду! — согласился Саворский. — Чего говорить-то?
Илья похлопал его по плечу.
— Вот и молодец. Расскажешь все, как есть: нашли, мол, вашу женщину в расщелине, вытащили. Только она мертвая оказалась. Как она упала и что с ней случи — лось, теперь пусть разбираются сведущие люди. Понял?
— Ага.
— Ну, иди, не тяни время.
Кострома обвел всех растерянным взглядом. Ему совсем не хотелось отправляться в кишлак одному. Но показаться трусом он себе не позволил.
— Вот и славно, — усмехнулся Илья, когда парень скрылся за поворотом. — Нам тоже следует поторопиться.
Никто возражать не стал. Альпинисты быстренько соорудили волокушу, положили на нее тело Ларисы, и печальная процессия двинулась в путь.
По дороге Марат напряженно размышлял, пытаясь связать разрозненные факты в некое подобие целого.
Мельникова мертва. Что из этого следует? От нее избавились. Но по какой причине? Из-за взрыва или из-за золота? И то, и другое могло послужить поводом для убийства. Подозревать жителей кишлака смешно. Значит, кто-то из съемочной группы. Наверное, мужчина. Чтобы вот так сломать шею взрослой женщине, одной силы мало — необходимо умение.
Хотя… не стоит сразу отбрасывать местных жителей. Это неправильно. Лариса в ту ночь почему-то вышла из дому. Ее мог кто-нибудь вызвать. Или они договорились заранее. Скорее всего, она знала этого человека, иначе вряд ли пошла бы с ним. Впрочем… чего только не бывает?
Могла ли Лариса знать кого — то из местных таджиков? Почему нет? Съемочная группа живет в кишлаке не один день. За это время можно перезнакомиться со всеми.
«Вряд ли убийца — житель кишлака», — опроверг свои же доводы Марат.
Против этого возражали два факта. Первый — в кишлаке почти никто толком не говорил по-русски. И второй, более существенный: той ночью киношники не спали, бродили туда-сюда, выходили во двор… и никто не заметил чужого. Сомнительно, что местный житель, — если он приходил к Мельниковой, — мог остаться незамеченным. Так-то оно так… И все же: ведь и саму Мельникову никто не видел. Как она выходила? Когда? А она точно вышла из дому, иначе не оказалась бы в расщелине с переломанной шеей…
