Верховный князь с силой потер висок:
- Кого вы хотите?
Подняв глаза на Шадгара, старший иерарх изогнул губы, так могла бы улыбнуться древняя погребальная маска.
- Нет. Это невозможно. Совершенно невозможно!
- Невозможно? К лицу ли это слово государю? Давайте лучше обсудим, в чем препятствие и поймем, как его устранить.
- Он уже обещан князю Медовиру Сабану. Спутником станет его семнадцатый отпрыск.
- Сабану? Неожиданное решение… Но в любом случае, эту проблему нельзя назвать нерешаемой.
- Вы что, не знаете Сабана? Он никогда не согласится забыть про договор.
- То есть, я правильно понимаю, что единственное препятствие – упрямство князя Медовира?
Под пристальным взглядом иерарха князь неохотно кивнул.
- Вот и славно. Думаю, Седая гавань быстро решит эту маленькую проблему.
Донесшийся лай подстегнул Ормата, как удар хлыста. Беглец ринулся вперед, по щиколотку увязая в сочащейся серой влагой жирной пашне, которая осталась после прохода бродячей рощи. Прорвавшись через полосу развороченной земли, он принялся карабкаться по пологому склону, заросшему незнакомой высокой травой. Влажные упругие стебли обвивали ноги, ежесекундно грозя повалить на землю. Беглецу приходилось тратить силы на то, чтобы просто переставлять ноги, порой выдирая растения вместе с покрытыми липкой землей корнями. Вырванные стебли оставались висеть на штанах, как янтарно-зеленые змеи.
Добравшись до высившихся на вершине холма неподвижных (или как говорили поселковые, «безногих») деревьев, Ормат согнулся уперев руки в колени и пытался отдышаться перед новым нырком в душную баню леса. Он потряс ногами стараясь выбить из сандалий набившуюся мокрую землю. Мимоходом заметил, что одна из широких лямок, крепящихся к подошве, наполовину оторвалась и разлохматилась. Если так пойдет дальше, придется бежать босиком, а это плохо, очень плохо.
Порыв ветра снова донес отзвук собачьего лая. Ормат резко вздернул голову. Показалось или действительно стало ближе?
Прищурившись, он смотрел на колышущиеся у него за спиной грозные изумрудные валы – маленький кусочек Плачущего леса, который он уже пересек. Над сомкнутыми клубами древесных крон к небу тянулись сотни бледно-зеленых канатов поворачивающихся за солнцем воздушных корней. Во впадине, посреди живой волны над плоскими зонтиками столовых деревьев поднялось нефритовое облако, словно невидимый смерч сорвал охапки листвы. Ормат с чувством выругался – что-то встревожило бабочек листвянок. И так близко… Всеблагой, как близко…
Будь у него хотя бы пара часов форы, бродячая роща на обратном пути так бы все перепахала, что никаким собакам след не взять. Но у него нет пары часов. Похоже, у него и сорока минут нет.
Пыхтя, Ормат бросился в жаркую, пахнущую гнилью темноту, затопившую ущелья между неохватными древесными великанами. Зло свистящие сырые ветки норовили хлестнуть по глазам. Завалы подгнивших сучьев старались поймать и сломать неосторожно поставленную между ними ногу. Похоже, лес терпеть не мог, когда по нему бегают чужаки. Ормат надеялся, что у погони те же проблемы, но так или иначе, это не мешало княжеским гончим сокращать разрыв. Он должен придумать что-нибудь, и придумать быстро, иначе его песенка будет спета еще до заката. Но что он может сделать? Что?! От бессилия хотелось кричать. Он ведь уже зашел так далеко, неужели все напрасно?!
Вместе с отчаяньем на Ормата нахлынула лютая ненависть. Он не допустит, чтобы его жизнь закончилась так! Он не умрет здесь - среди вязкого воздуха на разлагающейся земле! Они хотят его поймать? Пусть попробуют! Злость придала силы, он стрелой полетел через подлесок, кроша каблуками подлые сучья. Выхваченный из ножен клинок острейшим лезвием смахивал хлысты веток. Где погоня? Пусть скорее приходят, он сам выпьет их кровь!
Под ногами что-то затрещало, выпрыгнувший из ниоткуда сук больно ударил по голени. Беглец тяжело упал, едва успев выставить руки, сильный удар выбил из груди весь воздух, кинжал прочертил в земле длинную борозду с развороченными краями. Вместе с воздухом Ормата покинуло злое безумие. Давший силы приступ ушел, как вода в песок, навалилась страшная усталость. Мокрый с головы до ног от пота и дурной лесной воды, он постарался подняться, цепляясь за шершавый ствол. Лодыжка болела, но наступать на ногу было можно – хоть здесь повезло.
Может, стоит попробоваться спрятаться, пропустить их вперед? Шансы, конечно, небольшие, но…
- Ах ты! – Ормат отдернул ладонь от дерева, пальцы болели так, будто в них впился десяток пчел.
Смахнув с глаз жаркий пот, он увидел, что вокруг темного морщинистого ствола обвился синевато- белый, обманчиво безобидный, шнур жальника. Нагнувшись, Ормат набрал пригоршню сырых расползающихся под пальцами листьев. Боль чуть притихла. Он облегченно вздохнул – хорошо, что у него хоть аллергии нет.
Пользуясь вынужденной паузой, Ормат старался заставить уставший мозг работать.
Что может сделать человек на его месте? Ну, какой-нибудь лихой парень смастерил бы лук со стрелами, обмакнул бы их в яд… Что за чушь! О луке нужно было думать куда раньше, да и где взять яд? Ормат яростно растирал между ладонями опавшие листья. Тот же жальник может убить лишь случайно, а так его куда больше привлекают хрюкающие твердоспины, чем мягкие двуногие. Он стряхнул с пальцев липкую кашицу. Жальник, твердоспины… Мысли упорно возвращались к этим словам – казалось, он упускает что-то важное. Но что?
Сплюнув, Ормат подтянул поудобней лямку мешка, за спиной что-то гулко булькнуло. Он замер, словно ему в ступню вонзился страшный граненый шип смерть-корня.
Ну, конечно! Может и не сработает, но попробовать стоит! Идея будто наполнила его вены свежей кровью.
Ормат рысью побежал следом за перетекающими с дерева на дерево синеватыми шнурами. Скоро он оказался на узкой тропинке, проторенной тяжелыми четырехпалыми лапами. Азартно улыбнувшись, беглец рванулся вперед. Он раздвинул ветки высокого кустарника цеплявшегося за рукава мелкими липкими листочками, и вышел на круглую голую полянку, в центре которой бурлил родник. На стенках неглубокой чаши тяжелыми гроздьями висели крупные белые кристаллы. Вот что сюда привлекало лесных топтунов.
Ормат поднял голову – ветви сомкнувшихся над полянкой деревьев шелестели частой бахромой жгучих лиан.
Кровожадно улыбнувшись, он скинул куртку.
Ну, господа-охотнички, лучше бы вы сидели дома.
Ормат развязал мешок и, затаив дыхание, вытащил тяжелый сосуд с афродизиаком. Как же хорошо, что он не выкинул ее по дороге.
- Осторожно, - пробормотал парень, - очень осторожно. Обидно будет угодить в собственную яму.
Положив упаковку на просоленную землю, он подтянул к себе куртку, а другой рукой достал из мешка моток липой ленты. Посмотрев на свой небогатый арсенал, шумно вздохнул.
Теперь сосредоточиться – второго шанса у него не будет.
