успех нам обеспечен. Мы их уничтожим!
Полковник Марков кивнул головой и нажал тангенту вызова.
– Тополь-2, обходи нашу позицию и от нее скрытно размещай засадную линию метров на двести вперед. В полной тишине. Отправь разведку, чтоб не напороться на «духов». Когда «духи» вытянутся вдоль линии и пойдут на штурм – огонь на поражение! Как понял?
– Я понял, Акация. Выдвигаемся на указанный рубеж.
– Володя, я тебя прошу… – Полковник осекся. – Ты уж…
– Я все понял, Акация! – спокойно ответил капитан Рогозин. – Спрячемся, как положено. Укрытий в лесу немерено!
– Ну, действуй, Тополь! Сбереги людей. До связи!
– До связи, Акация!
Полковник откинул голову на ствол дерева и заскрипел зубами…
– Не могу, б…дь! – сквозь плотно стиснутые зубы проговорил он. – Не могу больше видеть, как гибнут эти восемнадцатилетние пацанята… Будь прокляты уроды, развязавшие эту войну со своими народами!
Седой поднялся и положил руку на плечо полковника.
– Пошли, полковник, в окоп. Мы тут сидим, как мишени для снайпера. Скоро «духи» попрут. Пойдем, брат!
– Пойдем…
Они спрыгнули в окоп и приготовили оружие к бою.
Глава 24
Влад проснулся от какого-то постороннего звука, проникшего в мозг, и связанного с чем-то хорошим, с какими-то ассоциациями из детства. Звук доносился с улицы, из-за окна. Еще не понимая его природу, начальник разведки оторвал тело от жесткой койки и присел, согнувшись, потому что в глазах полыхнули зарницы и слабость накатила саваном, лишая сил. Он посидел несколько минут, приходя в нормальное состояние, и, поднявшись, медленно подошел к окну.
Прежде чем открыть его, он посмотрел на спящего соседа по палате – майора, раненного в шею при налете «духов» на колонну под Джалкой, и натянул ему одеяло под подбородок. И только потом открыл окно…
Несмотря на раннее утро, солнышко уже пригревало по-весеннему, и в палату ворвались звуки и запахи быстро вступающей в свои права весны. И он сразу же увидел источник звука, который так бесцеремонно разбудил его. Кто-то из раненых бросал из окна крошки хлеба, и стайка серых воробьев с радостным чириканьем набрасывалась на эти крошки, мгновенно заглатывая их и от избытка чувств стараясь перекричать друг друга. Эти маленькие серые комочки, пережившие суровую зиму и войну, столь откровенно радовались жизни, что вызвали добродушную улыбку на обычно суровом лице Влада. Спокойный и умиротворенный, он закрыл окно и улегся на койку, думая о том, что жизнь продолжается и она прекрасна…
В 10–00 пришел старший офицер его отдела майор Дорошин, которого Влад ждал с нетерпением, чтобы узнать последние новости.
– Наконец-то, – сказал он, едва завидев в дверях высокую, подтянутую фигуру своего зама. – Здорово, служивый!
– Здравия желаю, товарищ полковник! – расплылся в улыбке Дорошин.
– Давай-давай, садись, рассказывай, что там у наших. – Влад ногой придвинул майору табуретку.
– Хорошего мало. 300–400 «духов», пользуясь знанием местности и ночной темнотой, смогли просочиться через боевые порядки наших жиденьких заслонов и уйти из блокированного района. Сейчас войска вошли в лесной массив и начали проческу местности. Зафиксировано несколько мелких стычек с небольшими по численности группами, которые по каким-то причинам не смогли прорваться ночью. Но они, как правило, в бой не вступают, тут же меняют направление движения и уходят, используя складки местности…
– А что у наших? У Седого?
– Из тех ребят, что пришли с тобой, в живых осталось девять человек. В ночных атаках они потеряли убитыми и ранеными шестнадцать. Ну, и группа из пятнадцати человек, которую ты отправил первой, полегла почти полностью. Для разведбата потери серьезные. У полковника Маркова еще хуже – только убитыми он потерял тридцать бойцов…
– А группа Седого?
– Один «двухсотый» и трое раненых. Сам он, как всегда, – шкуру ему попортили, но слегка. Извлек осколки и наложил швы на раненую ногу, не дожидаясь врачебной помощи.
– Их вывели на отдых?
Дорошин как-то странно посмотрел на своего командира.
– Докладываю подробно: в группе Седого был какой-то пленный чеченец. Во время боя он с оружием в руках прикрывал «рэбовца», который постоянно «зависал» в эфире, слушая переговоры боевиков. Во время крайней атаки «духов», когда рукопашка шла уже повсеместно, этот пленный чеченец закрыл своим телом «рэбовца» и был ранен. «Духи» уволокли его с собой. Седой, после того как атаку отбили, узнал об этом от «рэбовца» и, взяв с собой пятерых разведчиков, отправился по следам той группы, что увела пленного. Зачем ему это было нужно, какую ценность представлял этот пленный, я не знаю, поэтому докладываю, как есть.
– Точно, был у него пленный! Я даже имя помню – Ирбайхан. Но он не лежал связанный, как обычный пленный. Суетился, делал раненым перевязки, а потом взял автомат и сражался наравне с нами… Понятно, что Седой решил вырвать его из лап боевиков. Но крайне рискованно это. В лесах наверняка полно еще недобитых больших и малых групп «духов». А он пошел с пятью разведчиками, да еще и раненый…
– Так на нем все, как на собаке заживает! Но мне все равно не понятен его поступок. Ну, потерял пленного, да и черт с ним! Ценной информации от него уже не получишь, поскольку вся ситуация в районе изменилась кардинальным образом; ну, а то, что воевал вместе с вами, – так он, в первую очередь, свою жизнь защищал с оружием в руках. Это же не повод рисковать жизнью своей и пятерых разведчиков, чтобы найти и выручить его из лап боевиков!
– Значит, было между ними что-то такое, о чем мы не знаем. Неспроста же Седой принял такое решение? Ладно, вернутся из поиска, узнаем. Остальных вывели?
– Да хрен там! Вынесли раненых, а остальные остались на прежнем месте. Сказали, пока не вернется из поиска группа Седого, они с места не двинутся. Затарились сухпаями, боеприпасами и ждут…
– Ну, кто их осудит за это? Что еще у нас?
– Капитан Исрапилов написал жесткий рапорт о том, что информация, поступающая от него, намеренно саботируется, вовремя не проверяется и, таким образом, он работает впустую. Требует объяснений…
– Что ж, в чем-то он прав. Мы не всегда успеваем вовремя отреагировать на очевидное, а что уж говорить о его разведданных? Естественно, не видя результатов своей работы, Ваха занервничал… Сколько он уже в отряде Хаттаба?
– Скоро полгода…
– Не пора ли вывести его оттуда?
– И лишиться единственного источника информации по Хаттабу? Ты вспомни, чего нам стоило внедрить его в близкое окружение араба. Нет! Я думаю, нужно выдернуть его на время. Душевно
