Он прокричал так, чтобы его голос донесся до нее сквозь шум воды.

— Если человеку везет, то вместо мозгов он вполне может иметь дерьмо!

Она повернула к нему лицо. Его восхитила мягкая линия ее бедер и чисто-коричневый завиток в пересечении ног. Ее кожа — молодая и чистая — сияла в солнечном свете.

Она сделала следующий и следующий шаги и вот наконец перешла на другой берег.

Через речку Дэйн видел, каким триумфом расцвело ее лицо. Она подняла обе руки в жесте победы, и сквозь бьющиеся о камни струи воды до Дэйна донесся ее чистый смех.

С усмешкой он побежал по камням через речку, с самого начала поняв, что не сможет ее перейти. На полпути нога его соскользнула, и судорожный вопль заглушила ледяная вода. Он опустился ко дну и тут же вынырнул, хватаясь за камни. Выкарабкавшись, он сел, вытирая воду с лица. Девичий хохот стал неистовым, и Дэйн с удовольствием к нему присоединился.

Он встал и с открытыми глазами перешел на другой берег, подошел к ней, посмотрел на девушку сверху вниз и принялся стаскивать с себя мокрую одежду. Она все еще улыбалась.

Он снял штаны и встал перед ней. Он почувствовал, как член вновь напрягается, готовый взорваться, — девушка протянула руку и взяла его в ладонь. Она не убрала ее, и Дэйну показалось, что он, действительно, взорвется.

— Время, — сказал он. — Время настало.

Сисси повернулась и пошла от реки прочь — к деревьям и дальше. Он шел следом до тех пор, пока девушка не отыскала место, на котором солнце стояло, словно золотая колонна во мху в окружении сосен. Дэйн смотрел, как она опускается на покрытую хвоей землю, и вновь подивился ее грациозности и точности движений ее тела. Он секунду постоял возвышаясь над ней, и девушка вновь протянула руку и дотронулась до него. Его гениталии были тяжеленными, как будто налитыми свинцом. Дэйн рухнул рядом с ней на колени, и какое-то мгновение она смотрела ему прямо в лицо.

— Иди сюда, — произнесла девушка и раздвинула ноги.

Он вошел в нее неумело, но быстро и через мгновение уже двигался внутри ее тела. Затем наступило ощущение, будто взорвалась плотина, а затем великолепная, поднимающаяся золотая легкость. Через несколько секунд Дэйну показалось, будто он стал легче воздуха. Через какое-то время он отсоединился и, перекатившись на спину, уставился на верхушки деревьев. Ниже пояса словно ничего не было. Ничего.

Сисси пододвинулась к нему и погладила по груди — Дэйн вернулся на землю с другого конца вселенной.

— Я ничего подобного никогда не испытывал, — сказал он.

— Я рада, — она усмехнулась. — Но тебя еще следует поучить. Ты слишком торопишься. Для нас обоих будет лучше; если ты замедлишь темп. Покамест отдохни. Я тебе все покажу.

Видимо, он заснул. Очнулся Дэйн оттого, что рука, ее ладонь гладила его по груди. Она принялась массировать его — очень нежно и медленно. Он наклонился над ней.

— Типа этого, — сказала Сисси и легла на спину с закрытыми глазами. Через огромный промежуток времени, после того как он выучился многим вещам и снова вошел в нее, Дэйн понял, насколько она была права. Лучше медленнее. Когда он почувствовал, как она содрогается, и услышал ее полусмех, полулай, словно звериный голос, юноша почувствовал гордость своей мужественностью. Он сделал это для нее, ей.

Когда они вернулись к камням, солнце подкатилось в углубление между двумя холмами, словно в открытый ствол ружья вкатилась оранжевая пуля. Воздух был покоен, ранний вечер мягок и покрыт золотом.

Дэйн: был утомлен и спокоен.

Оставив девушку на берегу реки, он поднял «винчестер» и отправился на встречу с Таводи. Сделав всего несколько шагов, Дэйн расплылся в широкой ухмылке и легко порысил по лесной тропе. Ничего подобного в своей жизни…

…он не знал…

— Давай поговорим на языке аниюнвийя, сказал Таводи. Как будет церемония зеленой кукурузы?

— СОЛЮТСУНИГИСЦИТЦИ.

— Праздник дружбы?

— АТОХУНА.

— СПЕЛАЯ кукуруза?

— ДОНАГОХУНИ.

Старик прислонился к дубу, росшему перед маленькой хижиной, и посмотрел на внука.

— Когда происходит НУВАТЬЕГВА?

— В октябре.

Таводи улыбнулся.

— На сегодня достаточно. Пожалуйста, принеси из хижины кувшин. Сегодня мы немного выпьем.

Таводи наблюдал за тем, как Дэйн поднялся на ноги.

— Ты растешь, Уайя-юнутци. И изменяешься. Но кое-что в тебе остается неизменным. Достоинство. Честь.

— Я не изменюсь, дедушка, — сказал он.

Уайя написал:

когда я стану старым и буду ходить с трудом, и поползу по высохшему руслу в поисках воды, вспомню ли я, как парил в вышине? словно таводи-ястреб? я был ястребом! вспомню ли взмывающие вверх потоки воздуха и натяжение

мышц и распахнутые когти, когда я готовился к удару?

захочу ли вспомнить?

1948–1950

Старлайт знала, что за ней наблюдают; знала еще до того, как увидала двоих мужчин, стоящих перед магазином меднодобывающей компании. Она ведь была женщиной, да к тому же аниюнвийя, и поэтому почувствовала, как ее обшаривают глаза еще тогда, когда переходила улицу от скобяной лавки.

Ей это не понравилось, потому что было не в первый раз.

Шагая и смотря прямо перед собой, женщина не подала никакого знака, что заметила парочку. Это были братья — огромные и грязные. Белые Лаутоны. Поговаривали, что они живут в своей хижине вместе со зверьми. По всей округе о них шла слава как о знаменитых бутлегерах, и, хотя Старлайт ничего не имела против самогонщиков, все-таки в их присутствии она почувствовала себя неуютно. В местечке, где об изысканных манерах слыхом не слыхивали, эти двое были просто выродками. Когда Старлайт проходила мимо, они открыто пялились на нее, и она чувствовала, как распаляются они от похоти. И спешила пройти мимо.

Вскоре неприятное ощущение отпустило ее, и она снова начала улыбаться. Улыбка придавала ее лицу приятное, но несколько загадочное выражение, и Старлайт заметила, что прохожие как-то странно на нее посматривают. А, ерунда. Она чувствовала себя замечательно, потому что думала, что опять влюбилась. Ей хотелось знать, правда ли это, и сможет ли она почувствовать то, что когда-то чувствовала с Дэйном. Ей хотелось также знать, как на это отреагирует сын. И Таводи.

Натан Берд был хорошим человеком: мягким, нежным, отзывчивым. Его семья приехала сюда из Этоуа много лет назад. Сам Натан стал торговцем и открыл небольшой магазинчик. У него были огромные глаза и нежный голос.

Старлайт дошла до угла все еще слегка улыбаясь про себя. Подчинившись какому-то импульсу, она оглянулась через плечо и осмотрела улицу. Лаутоны сошли с приступки магазина и выперлись на середину улицы, смотря ей вслед.

Вы читаете Песня волка
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату