много открытых пространств. Солнце светит ярко, очень жарко, и я бегу к деревьям в поисках тени.
— И?
— Какие-то люди выходят из-за деревьев и хватают меня. Начинают меня избивать. Я знаю только, что это азиаты. Они избивают меня до такого состояния, что я не могу идти, а затем снова скрываются за деревьями. Я поднимаюсь и пытаюсь бежать, но все тело ломит и болит. Я все время падаю на землю, кричу, чтобы хотя бы кто-нибудь помог. Но никого в округе нет. Я в ужасе. Мое платье — я его запомнила, это платье мне купила на выпускной вечер мама, белое, с голубыми оборками, очень старомодное и… просто прелесть что за платье — так вот оно все покрыто кровью.
— Это лишь сон, Сара.
— Это еще не все. Когда я попыталась в очередной раз встать, азиаты снова появились, и я начала кричать; Тут они развернулись и побежали прочь, а я посмотрела через плечо, стараясь увидеть, что именно их напугало. И то, что я увидела, меня по-настоящему испугало, но не так как с этими… в общем, по-другому. — Она села на кровати, обняла колени руками и положила на них голову. Дэйн лежал совсем тихо, не шевелясь и чувствовал, как учащенно колотится его пульс.
— Я увидела, — продолжала Сара, — мужчину. У него была темная кожа, и в вытянутой в сторону убегающих азиатов руке он держал Какой-то предмет. Знаешь, Дэйн, мне показалось, что он держал тот самый амулет, который носишь ты. И мне показалось, что человек этот — индеец.
Дэйн сел.
— Таводи, — прошептал он.
— Да, — согласилась женщина, — похоже, что это был именно он. С того самого Дня, как мы встретились, я, кажется, по-настоящему напугана. Я просто не знаю, как ко всему этому Относиться. В бредни о сверхъестественном я не верю. Но подобные сны мне не по вкусу — ничего подобного со мной ещё не происходило.
Дэйн схватил ее в объятья и крепко прижал к груди.
— Это сон, — сказал он тихо. — Всего лишь сон, каких бывают сотни. Ты просто напугана, и это понятно: Вьетнам не располагает к расслаблению. Мои рассказы о Таводи и его способностях укоренились в твоем мозгу и вот… Это сон, милая, всего лишь сон.
На шее Дэйн почувствовал горечь ее слез. Словно кожу поливали морской водой…
Ланже сидел на террасе гостиницы «Рипалс Бэй» рядом с Дэйном и внимательно наблюдал за входом в обеденный зал.
— Вот они, — сказал француз.
Дэйн наблюдал за тем, как они подходят к их столику: Кинок — более высокий, чем остальные, как его описал Ланже; Шоу — выглядевший здесь совершенно не на месте, идущий в «форватере» Киннана, как рыба-лоцман за акулой. Оба носили костюмы, сшитые явно не для тропического климата, без галстуков. Когда они подошли совсем близко, Киннан огляделся, словно бы любуясь открывающимся с террасы великолепным видом, но, как видел па самом деле Дэйн, он проверял, кто сидит за ближайшим столиком. Дэйн специально выбрал такой столик, где бы их разговору не смогли бы помешать, и Киннан, похоже, был удовлетворен этим выбором.
Дэйн почувствовал, как напрягся его мозг, и вслед за этим взвинченность от острого любопытства.
Они поднялись, пожали обоим мужчинам руки, и Ланже представил их друг другу. Высокий потянул себя за мочку уха, сел напротив Дэйна и принялся говорить спокойным размеренным голосом.
— Как я понял, мистер Дэйн, у вас есть организация, или, по крайней мере, что-то типа таковой, которая выполняет различные задания в этой части света.
— Различные задания очень подходящее и деликатное обозначение того, чем мы занимаемся, — кивнул Дэйн. — Мы — наемники. Что бы вы хотели от нас, как скоро вы требуете выполнения и сколько собираетесь заплатить?
Киннан откинулся на спинку стула и улыбнулся.
— Единственное, что осталось «за кадром» в вашем опросном листе, это на кого вы все будете работать?
— Судя по вашему акценту, не на мексиканцев и не на египтян. Думаю, что всем понятно, кто вы и откуда. Зачем же «ваньку валять»?
Киннан поерзал на стуле и взглянул на Шоу, который со времени его представления Дэйну не проронил ни слова и, похоже, не собирался этого делать.
— Мы — я имею в виду Америку — по уши завязли в этом районе, но, к сожалению, не обладаем
Достаточным количеством экспертов. Ума, чтобы это признать, у нас хватает. Сейчас у нас есть первостепенные задачи, объединяющие штабную работу, профессиональную полевую подготовку и командование идущими в бой войсками. Мне показалось, что единственным выходом из создавшейся чрезвычайной ситуации было бы купить нужных экспертов в этом деле и поставить его на поточную линию. Вы согласны?
— По крайней мере, — хмыкнул Дэйн, — смелости признать это у вас хватило.
— В чем вы видите основную проблему? — спросил Киннан.
— Основнейшая из всех — прямо и честно сказать мне, чего же от меня хотите все вы.
Застав всех врасплох, Шоу прокашлялся.
— Мы хотим, чтобы вы организовали из лаосских крестьян эффективные военные формирования, создали с юга и севера Горшковой Равнины базы и отвлекали бы круглые сутки внимание Патет Дао. К тому же нам нужно, чтобы вы обнаружили пути снабжения Вьетконга продовольствием и оружием в Лаосе и мгновенно перерезали бы их. Это нам необходимо по политическим мотивам, потому что в Лаос американские войска войти не могут.
— Еще что? — спросил Дэйн.
— Мы хотим, чтобы вы одели не азиатов в американскую военную форму и отвели их в дельту Меконга, чтобы увеличить приречные военные силы. У нас просто-напросто нет нужных сил, со спецподготовкой. Мы надеемся, что вы успеете отыскать кого нужно и переправить их на место, прежде чем мы начнем настоящие действия, а не почесывание в заду.
Ланже поскреб бороду и повернулся к Шоу, забыв на какое-то время о Киннане.
— Сколько человек? На какой срок?
Шоу ответил:
— Мне кажется, необходимо человек тридцать профессионалов, которые могли бы командовать тремя-четырьмя сотнями азиатов, были бы организаторами и руководителями. Набор этой тридцатки как раз и составляет вашу плату. И конечно, вы будете ответственны за их успехи и провалы. Срок? Это один лишь Господь знает, но предположительно — год. Или чуть больше. Зависит от того, сколь быстро Патет Дао и Вьетконг осознают свои ошибки и зададут стрекача.
— Не будут они делать ни того, ни другого, — сказал Дэйн тихо.
— Думаю, что придется, — откликнулся Шоу.
— Что там с платой? — спросил Дэйн.
Киннан снова заерзал.
— Нда, конечно, плата. Сколько вы хотите получить за подобного рода работу?
— Назовите сперва вы свою цифру, — настойчиво произнес Дэйн.
— Мы думали об этом, — сказал Киннан… — Ваше положение приблизительно равно положению батальонного командира. Соответственно вам будет присвоен чин полковника и плата, полагающаяся военному вашего звания. Неофициально, разумеется. Но для протоколов и командных целей вы будете называться именно таким образом.
— Как быть с остальными?
— Сможем оплачивать эквивалентно двух подполковников и майора, понимая, что вам будут необходимы два автономных командира в разных местах плюс ваш адъютант в ставке. Остальные будут получать жалование капитанов. Все, как я уже говорил, неофициально.
— Нет! — отрубил Дэйн.
— Ваши предложения, — промямлил Киннан, потягивая себя за мочку уха.
— К основной плате следует прибавить наградные в долларовом эквиваленте. Вся плата должна быть
