— Не нас, а Машиаха. Тогда Небесный Иерусалим опустится на землю.
— Еще видел Храм и ангела Михаэля — он там за первосвященника.
Взволнованный Хаим ходил по комнате из угла в угол.
— Оставим в стороне лирику, — успокоил я его. — О моем путешествии поговорим завтра. Главное — Польский Святой был в Зале Сияния почему-то дважды. И я узнал имя ангела, который может летать между залами. Его зовут Думиэль.
— Не слышал, но разберемся, — уверенно пообещал Хаим.
— Кстати, тебе интересно, где сейчас душа Польского Святого?
— В раю?
— Будет. А пока — в аду.
5. Зал Любви
Всю ночь я ворочался, то засыпал, то просыпался… Спавший опять на диване Хаим сказал утром, что я даже захрапел — такое со мной бывает иногда от усталости.
Утром, завтракая (я решил пока повременить с погружениями), мы с Хаимом оживленно обсуждали полученную информацию.
— Говоришь, Думиэль? — удивлялся Хаим Малах. — Я никогда не слышал этого имени.
— Имя его похоже на «Дума» — ангела, получающего души умерших. И мне это не очень нравится, — заметил я.
— Ты хочешь сказать, что это может быть один и тот же ангел? Но имена-то разные!
— Вспомни, сколько имен у Князя Божественного Лика.
— Действительно… — Хаим задумался. — Ладно, давай прочтем послетрапезную молитву и заглянем в «Книгу духов».
В «Книге духов» мы все-таки нашли Думиэля. На самой последней странице. Рисунков там никаких не было, печатей тоже, только текст на латыни — призыв к ангелу. Каких-либо характеристик мы там тоже не нашли.
Хаим долго шевелил губами, пытаясь перевести латинский текст на древнееврейский язык.
— Что-то не получается, — наконец сказал он. — Может, бросим это дело?
— Ну да, на середине пути. Пока мы выяснили, что Польский Святой добрался, по крайней мере, до четвертого зала. А сейчас он в аду — значит, сделал какую-то ошибку.
— Неслабая ошибка — судя по тому, что недавно его похоронили. Значит, ты хочешь, чтобы я перевел это на древнееврейский?
Я кивнул.
— Ладно, придется идти к раву Амнуэлю. А ты, Яков, чем займешься сегодня?
— Хочу прогуляться по Риму, голова что-то разболелась, — уклончиво ответил я.
Вышли из дома мы вместе. Хаим повернул направо, к гетто, а я налево, в сторону Тибра.
Пройдя несколько сот метров, я оглянулся. Хаим уже скрылся из виду, и я решительно взял направление на Ватикан.
Я был там всего один раз по какой-то служебной надобности, справедливо полагая, что еврею, даже такому плохому, как я, в Ватикане делать нечего. Но на этот раз меня интересовала ватиканская библиотека.
Библиотека располагается в огромном, мрачном, классического стиля здании и представляет собой самое большое в мире хранилище теологической литературы. Она чем-то напоминает усыпальницу: вход в нее разрешен далеко не каждому, и многим книгам суждено покоиться здесь вечно, так и не побывав в руках у жаждущих читателей.
Проход в библиотеку мне облегчило полицейское удостоверение. Мрачному монаху-доминиканцу в дверях я объяснил, что полиция ищет книгу, которая используется шпионами для составления шифров. В свинцовых глазах монаха промелькнуло понимание — похоже, что радости детективной литературы не были ему чужды. Он передал меня другому монаху — библиотекарю, не вдаваясь в излишние объяснения, что существенно облегчило мне задачу.
— Что конкретно вы ищете? — поинтересовался монах, когда мы поднялись по широкой полукруглой лестнице на второй этаж.
— Говорят, что есть такая книга на латыни, — осторожно начал я. — Называется она «Сефер Адам а-Ришон», «Книга Первого Человека».
— Перевод с древнееврейского? — Монах бросил на меня пристальный взгляд. Не опознал ли он во мне еврея?
— Наверное, да, — я неопределенно пожал плечами. — Я полицейский, а не ученый.
Монах замолчал и устремился в лабиринт залов, уставленных книжными шкафами. Я шел следом, не забывая глядеть по сторонам. В нишах то и дело попадались статуи, старинные глобусы, какие-то загадочные модели и инструменты.
Мой проводник шел не останавливаясь, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Наконец мы вошли в большую комнату с высоким потолком и широкими и высокими арочными окнами. Мы столько раз уже поворачивали, что я не представлял, куда могут выходить эти окна.
— Вот здесь, — монах указал на несколько шкафов. — Здесь она должна быть.
— А если ее здесь нет?
— Значит, найти эту книгу уже невозможно. Вы представляете себе размеры ватиканской библиотеки?
— Более или менее, исходя из нашей краткой экскурсии.
— Значит, вряд ли, — легчайшая тень усмешки тронула уста монаха. — А как вы собираетесь доставать книги с самых верхних рядов?
Не дожидаясь ответа, он сказал:
— Подождите, я принесу вам лестницу.
Монах удалился, а я стал просматривать книги. Работа действительно предстояла непростая — это я понял сразу. Ведь даже названия большинства книг прочитать я не мог, так как плохо знал латынь. Несколько раз попадались мне различные издания «Ключей Соломона», переводы Мишны и Талмуда на латынь…
Послышался скрип — это монах затащил в зал стремянку, роскошное изделие из красного дерева, довольно ветхое, правда.
— Давайте я вам помогу, — предложил он.
— Не стану отказываться.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь шуршанием страниц и интенсивным чиханием, когда мне и библиотекарю попадала в нос книжная пыль. Я то и дело хватался за ухо, как учил меня Хаим, пока не поймал на себе настороженный взгляд монаха.
Поиски продолжались более двух часов. Я страшно устал и был весь в пыли. Хотел уже бросить это бесполезное занятие, когда монах подошел ко мне с небольшой книгой в коричневом переплете.
— Это то, что вы ищете?
«Сефер Адам а-Ришон» — было написано на титульном листе. Ни места издания, ни года. Странная книга…
Я пролистал ее — сплошные имена ангелов и чертежи; очевидно, печати. То, что мне нужно.
— Я могу взять ее на несколько дней?
— Разумеется, нет, — ответил библиотекарь. — Даже Его Святейшество работает с книгами прямо здесь.
— Придется и мне уподобиться Папе Римскому, — пошутил я.
Шутка не вызвала у библиотекаря положительной реакции, но тем не менее он проводил меня в один из соседних залов, где стоял широкий деревянный стол; принес несколько пожелтевших листов бумаги, которые тоже хранились здесь Бог весть сколько времени, старую бронзовую чернильницу, налитую
