Я предъявил печати, и меня довольно быстро переправили в Зал Силы небес — в ад.
Мороз легонько пробирал по коже, но тем не менее предъявление печатей прошло успешно. Ангел взял меня за руку, и мы полетели. Мне очень хотелось спросить, знает ли он того, кто может путешествовать между залами. Однако место не слишком располагало к разговорам, и, кроме того, меня мучила мысль, что ангел в любой момент может отпустить мою руку, и я загремлю прямиком в ад.
Но где-то далеко-далеко наверху показалась сияющая точка, которая стремительно превращалась в ворота, откуда изливались потоки света.
Ангел выпустил мою руку, а я по инерции продолжал полет и на полной скорости влетел прямиком в свет.
«В Зале Сияния, на третьем небе, должен находиться рай», — вспомнилось мне.
И он был на своем месте. Ничего более прекрасного я в своей жизни не видел и даже не мог себе представить.
В центре рая находилось огромное дерево, крона которого терялась в невероятной высоте. От дерева текли четыре реки, однако в реках была не вода, а что-то иное (только потом я сообразил, что это было фруктовое масло). Воздух был напоен дивными ароматами. Пахло корицей, кардамоном и еще какими-то пряностями.
По всей территории зала росли прекрасные деревья, в тени которых прогуливались праведники. Некоторые из них собирались в группы, обсуждая, видимо, важные вопросы.
«Значит, это и есть Метивта шель Мала — высшая академия!» — подумал я.
От созерцания рая меня отвлекло появление ангелов. Они появились скорее, чем мне бы этого хотелось.
— Печати! — потребовал от меня Завдиэль, главный из местных стражей.
— А остаться здесь нельзя? — пошутил я.
— Нет! — суровый страж явно не понимал шуток. — Печати!
Я предъявил его печать направо, а очередную печать Князя Божественного Лика — налево (здесь он носил имя Маргоиэля), и мы полетели.
— Куда мы летим? — спросил я, чтобы как-то начать разговор.
— В Зал Заслуг, — ответил ангел.
«С моими заслугами там делать нечего», — подумал я, но благоразумно оставил эту мысль при себе и спросил:
— Ты там тоже будешь со мной?
— Нет. Я могу находиться только в этом зале.
— А есть ангелы, которые могут путешествовать из зала в зал?
— Есть один. Его зовут Думиэль.
Миленькое имечко. Думой, я знал, называют ангела, которому после смерти передаются души умерших. Наверное, и в высших мирах существует кто-то подобный?
Мы мчались на всех парах. Рай остался далеко внизу, а мы поднимались почти параллельно стволу дерева, уходившему в бесконечную вышину. Вход в следующий зал был уже виден, и я поспешил задать вопрос:
— Иегуда-Юдл Розенберг был в этом зале?
— Да. Дважды, — лаконично ответил Завдиэль.
— А где он сейчас?
— В аду, — ответил ангел, выпуская мою руку.
Меня несколько покоробил такой ответ. Если Польский Святой сейчас в аду, то где же тогда место[35] мне? Наверное, еще не придумали.
Подобно камню, брошенному из пращи, я влетел в ворота.
4. Зал Заслуг
«Эге, где-то я это уже видел», — подумал я.
Передо мной расстилался город — совершенно пустынный. Его окружала стена. Вот башня, вот ворота…
Да это же Иерусалим! Тот самый Иерусалим, который я видел на «волшебных картинах» Итальянского географического общества, когда там читали лекцию о паломничестве в Святую Землю. Только здесь все здания были сложены из золотых кирпичей.
Небесный Иерусалим чем-то отличался от земного, виденного мною на фотографиях. Что-то меняло его силуэт…
Наверху, над городом, царил Храм. Здесь, в духовных мирах, он никогда не был разрушен. И жертвоприношения в нем никогда не прекращались, о чем свидетельствовала поднимавшаяся вертикально вверх струйка дыма над жертвенником.
А кто это там во дворе Храма? Я присмотрелся, напрягая зрение (это было довольно сложно, так как священническое одеяние слепило меня)…
Ангел Михаэль, защитник Израиля, — вот кто выполняет обязанности первосвященника в небесном Храме!
Все разглядывание заняло несколько секунд. А стражи уже тут как тут…
Глава стражей, Тотрабиэль (его имя я запомнил из «Глав залов»), потребовал:
— Печати!
Мне начала уже надоедать роль незваного гостя в высших мирах.
— Нет их у меня! А без печатей можно?
— Нельзя!
— А с Михаэлем можно поговорить?
Признаться, я рассчитывал, что Михаэль мне поможет. Раз он защитник Израиля — пускай сделает для меня хоть что-нибудь!
— Можно, если его вызвать, — непреклонный Тотрабиэль употребил уже слышанный мною глагол «леашбиа».
Разговор на древнееврейском языке меня утомил, и не думаю, что, даже доведись мне сейчас же поговорить с Михаэлем, мы бы нашли общий язык.
Чутьем профессионального сыщика я понял, что здесь мне не рады. В Меркаве обычно обретаются праведники, а не такие типы, как я. Возможно, наличие печатей еще примирило бы огненных стражей с моим присутствием в этом святом месте…
— Хаим! Хаим!
Острый, пряный запах вернул меня в реальный мир. Я чихнул.
— Это нюхательный табак, — сказал Хаим, дергая меня за ухо.
— Все приятнее, чем нашатырный спирт, — я чихнул еще раз.
— Говорят, что у Сатаны есть список всех людей на земле, и когда он читает в нем чье-то имя, то человек чихает. Поэтому, когда чихаешь, дергай себя за ухо.
— Зачем?
— Не знаю, — Хаим пожал плечами. — Наверное, чтобы вытащить себя за уши с того света. Расскажи лучше, где ты был на этот раз.
— Был в раю. Отличное место, между прочим. Просил остаться — не разрешили.
— Нам с тобой попасть туда не светит, — засмеялся Малах. — Хотя… после смерти и двенадцати месяцев в аду — может быть…
Я содрогнулся, вспомнив ад.
— А еще я был в Небесном Иерусалиме.
Хаим встрепенулся:
— Ну и как там?
— Пусто, никого нет. Нас ждут.
