— Привет, дружище! Говорят, ты сегодня держался молодцом против целой компании громил?
— Эй, погоди! За все плачу я. Наслышан, как ты вмешался и уладил ссору в пабе.
Число участников потасовки менялось, но еще никто не угадал. Слухи утверждали, что парней было от трех до шести, на голову выше Гриффена. То ли он разнимал дерущихся, то ли учинил драку сам. Когда Гриффен пытался разъяснить, что: (А) ему противостояли только двое, (Б) один из них только смотрел, причем издалека, (В) сам он в стычке не участвовал, и (Г) никто кулаками не махал, а дело обошлось словесной перебранкой, ему многозначительно подмигивали:
— Да-да. Вот так всегда и надо разбираться.
Все в точности повторилось на следующий день, когда Джером водил его по Кварталу, знакомя с менеджерами, наводчиками и сборщиками ставок игровой сети. Порой казалось, что трое из четырех встречных, а то и четверо из пяти уже о нем слышали. Более того, они все, как один, одобряли и поддерживали Гриффена, добавляя, что просто счастливы работать вместе.
Однако вскоре лавры всеобщего героя стали его раздражать и, в конце концов, заронили в душу сомнения. Не выдержав, он поделился ими с Джеромом.
— Не переживай, — ответил тот, беспечно махнув рукой. — Слава забияки, хоть и дурная, никому еще не мешала, даже если факты слегка подтасованы. Вот если бы ты сам бахвалился…
— Так ведь не я же хватал его за грудки, а Валери!
— И что? Надеешься, Грис-Грис расскажет все как было?
— Почему нет? Джером засмеялся.
— Помнишь, Джамбо не вмешался? По той же причине. Как бы Грис-Грис выглядел в глазах окружающих, если бы все узнали, что он не справился с девчонкой? Еще хуже, если бы Джамбо пришел на помощь.
— Не собирается ли он со мной поквитаться?
— Вряд ли, — успокоил Джером. — Это лишь раздует и без того большой скандал. Вдобавок, если не ошибаюсь, он панически боится твоей сестры.
— Да ты что?
— Угу. Честно говоря, сам побаиваюсь. Рядом с тобой такая колоритная девушка… вспомни, что я говорил тебе о женщинах-драконах. Не надо будить лихо.
Какое-то время они брели молча, затем Джером поднял голову.
— Скажи мне, Шулер. Если ты не знал, как поведут себя Грис-Грис и Джамбо, то почему устроил так, что отдувалась Валери?
— Без понятия, — признался Гриффен. — Из ответов Мойса выходило, что у Грис-Гриса зуб именно на меня. Поэтому решил: о деньгах — ни слова, надо обсуждать только личное. И потребовать уважения к себе лучше кому-то другому — например, Валери. О том, что она женщина, а он — мужчина, даже в мыслях не было. Назови это чутьем и удачей.
— Что ж, любому игроку нужна удача, — сказал Джером, тронувшись с места. — Продолжай прислушиваться к внутреннему голосу. Интуиция пока — твой лучший Друг.
Слова Джерома не выходили у Гриффена из головы, дав обширную пищу для размышлений. Он всегда хорошо просчитывал ситуации и людей — что сейчас ему преподносили как наследие драконьей крови. Размышляя об этом осознанно, он заметил, что чувства и наблюдательность перешли на новый, более высокий уровень.
Теперь, когда бы Гриффен ни шел по улице, сидел ли в ресторане или баре, он всегда знал, кто смотрит на него, а кто — нет. Более того, ощущал, какой взгляд — дружелюбный, любопытный или нейтральный. А кто затаил враждебность.
Туристы да участники конвентов смотрели на него мельком, если вообще замечали. Местные же… То ли нежданно свалившаяся на Гриффена известность, то ли просто потому, что все больше народу узнавало в нем жителя Квартала, но его присутствие не только замечали все чаще, но и отслеживали каждый шаг — подобно антилопам в степи, если неподалеку гуляет лев.
Было как-то неуютно и в то же время бодрило. На севере Гриффен шел через кампус невидимкой; его замечала только горстка знакомых. Здесь, в Квартале, временщикам он был до лампочки, однако местный люд смотрел на него как на силу, с которой приходится считаться.
Однажды вечером он провожал Рыжую Лизу домой. Она позвонила ему из бара, где работала за стойкой, и попросила встретить ее в конце смены, чтобы вместе погулять. Гриффен согласился.
Среди недели отдаленные улочки почти всегда пустынны. Лишь несколько случайных прохожих торопились домой или в ночной клуб, пропустить стаканчик на сон грядущий. Стояла приятная погода, хоть и было жарковато. Гриффен шел под ручку с Лизой и наслаждался ее обществом. Она болтала о прошедшем дне. Смена закончилась, и груз проблем стал ощутимо легче.
Это случилось в один миг. Вечер перестал быть томным.
Вроде все было по-прежнему, но Гриффен вдруг понял, что раздражен и слегка возбужден, будто на коже танцевали статические заряды.
Месяц назад Гриффен бы отмахнулся: подумаешь, пропало настроение. Теперь же он украдкой окинул взглядом улицу впереди.
Ничего особенно не привлекло его внимания, но чувство дискомфорта осталось.
Чуть наклонившись, чтобы поцеловать макушку Лизы, он бросил взгляд за спину.
По противоположной стороне улицы, на расстоянии в полквартала, шел одинокий парень. Нет, угроза не оттуда.
Гриффен снова посмотрел вперед.
В сумерках, метрах в шести от них, стоял человек, отчасти скрытый цементными ступеньками к двери дома. Казалось, он зашнуровывал ботинки, но что-то слишком долго.
Джордж?! Мойс описывал его методы. Не похоже.
Гриффен решил перестраховаться. Он снова поцеловал макушку Лизы и прошептал ей на ухо:
— Не нравится мне парень впереди. Прячься за моей спиной, если что.
Он выпрямился и пошел дальше, как бы ненароком нащупав нож в кармане брюк.
Мало-помалу приближаясь к обочине, он остановился в трех шагах от подозрительного типа и сделал вид, что целует подружку в губы.
Человек вышел из полутьмы и направился к ним, держа одну руку в кармане.
Гриффен шагнул ему навстречу, левой рукой прикрывай Лизу.
— Может, чем помочь? — крикнул он незнакомцу, который сократил расстояние до двух шагов.
Человек приближался.
— Скажите, не могли бы вы…
— Стоять на месте!
Вздрогнув, Гриффен увидел, что Лиза рядом. Небольшой черный пистолет в ее руке был направлен на незнакомца. Тот застыл.
— Руку! Покажи другую руку… и молись, чтобы там было пусто.
Человек медленно вынул руку из кармана и на уровне плеча показал им пустую ладонь.
— Мне проблемы не нужны, — сказал он мирно.
— Что, поймали?! — послышался крик с противоположной стороны улицы.
Гриффен оглянулся и узнал прохожего. Во время их встречи с Грис-Грисом в ирландском пабе он играл там в бильярд.
— На мушке! — крикнула в ответ Лиза. — Проверь, нет ли сообщников.
Прохожий махнул рукой и ушел вперед.
Под дулом пистолета незнакомец стоял как вкопанный, нервно оглядываясь и что-то бормоча себе под нос.
Рыжая Лиза, не опуская пистолет, сделала два шага вперед и кивнула в сторону Гриффена.
— Я хочу, чтобы ты вгляделся в этого человека, — велела она незнакомцу. — Знаешь его?
Тот уставился на Гриффена и покачал головой.
— Это Гриф-фен Мак-кэндлс, — сказала она, выразительно растягивая слова. — Слышал о нем? Он преемник Мойса.
Человек снова вперил взгляд в мальчишку и что-то виновато пробормотал.
