Заболела младшая дочка Анюта. Закрылись у девочки глазки, да так, что даже реснички спрятались под загноившимися веками. Забегали по врачам, бросились к дорогим препаратам - всё без пользы. Девочке становилось хуже, врачи опасались самого страшного -слепоты. Маму с дочкой госпитализировали, девочке сделали надрезы, но загноение только усиливалось. Горькие материнские слёзы в тишине больничной палаты. Это тогда они были горькими, а теперь определён им другой термин — промыслительные. Этими горькими тогда слезами призвал Господь к себе дрогнувшее в беде материнское сердце. Только скорби пробуждают нас от духовной спячки. Она стала молиться, просить Господа. Кто-то подсказал - надо бы причастить девочку. Бросилась в Казанский храм к отцу Валерию Павлову. Батюшка пришёл сразу же. Покропил святой водичкой палату, помолился, причастил Анюту. Всю ночь пролежала Светлана на пружинной больничной койке, боясь пошевелиться и разбудить впервые спокойно уснувшую дочку. А лишь солнце в окошко глянуло, на цыпочках подошла к детской кроватке. И -дрогнуло от радости сердце: один глазик слегка приоткрылся, светлые реснички высвободились из-под тяжести опухоли. Солнце ещё не добралось до зенита - открылся второй глазик! Анюта весело поглядывала на маму. Слава Тебе, Господи!
Явное чудо способно изменить жизнь. Так и случилось в семье Рогулиных. После выздоровления дочки папа принимает решение служить в церкви. Написать «принимает решение» - дело двух секунд. Но нет ничего более ответственного и важного, чем претворить эту двухсекундную фразу в жизнь. Дмитрий Рогулин работал наладчиком импортного швейного оборудования, надо ли говорить, что работа денежная, спрос на хороших наладчиков всегда велик. Но в церкви швейных машин нет, а значит...
- Плотничать умеете?
- Нет.
- Штукатурить?
- Нет.
- Тогда только сторожем, но сами знаете - копейки.
Дмитрий соглашается. Но смирение - самая «высокооплачиваемая» добродетель. Церковный сторож Дмитрий Рогулин много читает, беседует со священниками, разбирается в насущных вопросах, делает потрясающие открытия в духовной жизни, ужасается собственной слепоте прожитых лет. Вот и опять повторюсь, как же всё промыслительно: вместе с открывшимися глазками Анюты открылись глаза и её родителей. Скорбь в радость? Так получается. Вскоре он становится алтарником. А через полгода говорит жене самые важные слова:
- Буду священником...
А она радовалась, она ликовала! И муж, церковный сторож и алтарник, многое помог в жизни переосмыслить. Сидят в скверике и лижут эскимо молодые мужчина и женщина. Молчат. Прохожий скользнёт по ним взглядом - ничего особенного. А они молчат о великом. О том, что сегодня венцы церковные навеки соединили их жизнь в одну, и эта их одна общая жизнь отныне посвящена Господу.
Благодарное сердце Светланы трепетало. Она хотела сделать что-то хорошее, что-то такое «приличное» подарить в храм в знак благодарности за милости щедрые. Но - простая мебель, обычная посуда, никаких драгоценностей-бриллиантов. Взгляд падает на ковёр... Светлана решительно скручивает его и несёт в Покровский собор.
- Почему, зачем, для чего?
- От чистого сердца, примите...
Число астраханских священников вскоре увеличилось на одного - отца Димитрия Рогулина. Сразу же стало больше и на одну матушку - Фотинию. Обычно матушки помогают своим мужьям пением на клиросе, регентством. Встала на клирос и Фотиния, но певицы из неё не получилось. Душа просила особого служения, в котором раскрылись бы дарованные Богом таланты, нашли применения жаждущие творчества руки. Вскоре они едут на приход в область, небольшой городок Харабали.
- Нас встретили, как родных. На новом месте устроиться всегда непросто. А тут как узнали, что приехал священник с семьёй, и понесли! Кто таз, кто скатёрку, кто вилки с ложками, кто чайник. Только приму с благодарностью очередной гостинец, на пороге новый благодетель. Не выдержала я, встала на колени перед очередной бабушкой и заплакала.
Налаживалась приходская жизнь. В храм потянулись верующие, матушка взялась вести воскресную школу для местных деток. Конечно, дом на ней, хозяйство, дети. Без работы не сидела. Городская, худенькая «модельерша» делала открытие за открытием. Теперь-то она знает, что уголь бывает трёх видов: орешек, звёздочка и зерно. Орешек лучше, он крупнее, если дрова вместе с орешком - горение ровное и тепло быстрое. Надо только исхитриться вовремя, пока не прогорели дрова, подбросить в печку уголь.
Вот ведь как:
