- Потерпи. Это последняя её радость. Вернёмся, я ей всё скажу. Я сам измучился. Ты же умница, Танечка, потерпи.
- Я люблю тебя, Олег. И готова терпеть, сколько скажешь.
- Вот и хорошо, я тоже тебя люблю. Совсем скоро мы будем вместе, и никто нас никогда не разлучит. Я пойду, я уже и так задержался...
Она опередила его. Она успела. Легла, отвернувшись к стене, затаилась. Он долго плескался в ванной, потом тихонечко, боясь разбудить её, лёг рядом. И мгновенно заснул.
Утром Ирина знала, что сделает. Ночь хоть и короткая, потому что летняя, а идёт в ней, видимо, час за два, если успела Ирина несколько раз проиграть пластинку их неповторимого свадебного путешествия. И вот ведь удивительно: у неё не было слёз. Сухими, воспалёнными глазами смотрела она в чёрный потолок, пока смутно не прорисовалось в нём едва заметное пятно абажура. Потом пятно стало рельефным, потом во всей своей красе предстал красавец - абажур их роскошного семейного люкса, зелёный, бархатистый, не утомляющий взора.
Ирина встала, боясь, что Олег проснётся раньше, и она не выдержит. Ушла на море, но и тут сжималось от страха сердце: вдруг встретит Татьяну. Обошлось. Олег стоял на балконе и беспокойно всматривался в садовую аллею.
- Куда ты пропала? К завтраку опоздаем!
- Иди, я догоню тебя! - хотела сказать весело, а получилось вызывающе громко, почти визгливо.
Да, она знала, что сделает. Она наденет своё вечернее платье. Плевать, что утро, что она будет выглядеть в нём нелепо. Нелепее, чем выглядела она рядом с мужем, который в соседнем купе разместил свою любовницу, ей уже не выглядеть. Она уйдёт красиво и избавит его от ожидания подходящего момента. Со своей серебряной свадьбы она проводит его к свадьбе новой, жизнь раскручивается стремительно: «Олег, лови момент!» Она ненавидела его, она хотела его растоптать, разметать по клочкам, но она знала, что сделает.
Завтрак был в разгаре, когда Ирина вошла в ресторан в своём чёрном, на бретельках, платье. Глянула в попавшееся на пути зеркало. Маска. Маска вместо лица. Некрасивая, неживая. «Старая, какая я старая...» Она сама испугалась себя. Села. Олег напрягся, увидев её в «козырном» наряде:
- Ты что, обалдела?
- Гулять так гулять. Закажи мне коньяк. Если можно, такой, какой мы пили в поезде, помнишь?
Официант принёс коньяк. Она налила себе в большой бокал для сока, пригубила.
- Я хочу сказать тост.
Олег почувствовал недоброе:
- Прекрати истерику.
Она встала и через весь зал, с бокалом, направилась к столику Тани. Та сидела спиной к ней, намазывала масло на кусок хлеба, мирно беседуя с соседкой.
- Ты пила коньяк за наше семейное счастье, - громко сказала Ирина. Таня вздрогнула, повернула к ней бледное лицо. — Теперь я хочу выпить за твоё счастье, - она хотела продолжить заготовленную ночью фразу, красивую, витиеватую, но комок ненависти перекрыл гортань, она зашипела, она испугалась своего голоса:
- Подавись, - и выплеснула коньяк в лицо сопернице.
Что было потом - не знает. Убежала, с трудом удерживаясь на высоких каблуках. Побросала вещи в чемодан, выбежала на улицу. Только в самолёте пришла в себя, выпила предложенный стюардессой кофе.
Вскоре после этого и позвонила:
- Я опозорю его на весь белый свет...
Жажда мести давала силы. Она взяла на себя организацию развода, она позвонила шефу Олега и
