Незнакомое слово «спарринг» и особенно чужеземное «фулл-контакт» кажется, произвело на Пыжа нужное воздействие. Его маленькие черные глаза блеснули, и он с криком «…та-а-акт!» врезал в ухо стоящему к нему ближе остальных скауту, маленькому, плотному, увесистому, как мешок с картошкой. Тот рухнул на стоявшего за ним, и оба с ревом покатились по траве. Это оказался единственный момент в назревавший схватке, когда инициатива осталась за интернатскими. Поняв, что от драки уклониться уже не удастся, скаут-мастер Эрик, выцелив злобного Пыжа, задвинул ему в челюсть. Удар у него, надо отдать должное, был поставленным: даже здоровенный Юрка Рыжов с трудом устоял на ногах и ухнул, на несколько мгновений потеряв ориентацию в пространстве. Илюха, на которого тотчас наскочили двое, не стал искать счастья в обороне, а легко уклонился от выпада скаута и зарядил ему ногой в живот. Мгновением позже он успел уклониться от молодецкого наскока второго скаута, который летел на него в высоченном прыжке с выставленным вперед коленом. Между тем расторопный Ленька Ипохондрик, поняв, что голыми руками тут ловить нечего, подхватил с земли довольно увесистый сук с налипшей на него землей и травинками. Этим-то суком он и ударил между глаз лезущего на него благородного скаута. Тот рухнул как подкошенный.
Главное – подать идею. Юрка Рыжов, не найдя вокруг себя подходящей дубины, подскочил к расщепленной грозой молоденькой березке и, одним движением сломав ее у основания, вторым высвободил из ствола увесистое такое полено, криво обломленное с двух сторон. И тотчас же испытал его в деле: оказавшись в зоне досягаемости от второго скаут-мастера, дважды так отходил того своим дрекольем по мускулистым плечам, что скаутский учитель взвыл и повалился на траву.
Впрочем, не все интернатские влились в это побоище так же успешно. У Пыжа была недетская сила, у Ипа – ловкость и отменная смекалка, у Илюхи – всего понемногу плюс отличное звериное чутье, которым он ощущал опасность. «Спинным мозгом», можно было бы сказать, если б Илья знал такие анатомические понятия. А вот Диме Вернику и Семену Борисову по прозвищу Сеня-бородавочник пришлось туго. Верника вообще угораздило ввязаться в прямой размен ударами со скаут-мастером Эриком, в котором он был заведомо слабее. Бородавочник начал за здравие, но сын паромщика Прутков поймал его на тот же прием, который демонстрировал до выхода воспитанников школы-интерната № 1 на авансцену событий: грамотно перекинул того через бедро и смачно припечатал всем весом сразу. На оглушенного ворочавшегося на земле и не очень понимающего, что происходит вокруг него, Сеню бросилось сразу несколько скаутов – в том числе и те, кто умудрился отрастить себе пузико в год голода в Поволжье. В самом деле – не под Пыжа же становиться? Куда легче пинать лежащего на земле человека.
Между тем и Пыжа удалось нейтрализовать: скаут-мастер Эрик, уложив без труда Верника, поймал деревянную гимнастическую палку, переброшенную ему одним из скаутов, и раз за разом стал пробивать здоровенного интернатского громилу. При том, что ни один взмах дубиной в исполнении Рыжова цели не достиг: скаут-мастер был слишком ловок, чтобы быть уязвленным таким неуклюжим оружием. Пыж пару раз получил по ребрам, скривился от боли, а потом Эрик изловчился и врезал по пальцам, которыми интернатский Челубей сжимал свое дреколье.
– А-а! – заревел Пыж и, взмахнув подбитой рукой, выпустил свое оружие. Дубина, впрочем, имела такую кинетическую энергию, что все равно наделала немало бед: попала в ноги двум скаутам и повалила обоих. Один, впрочем, тут же поднялся, а вот второй остался валяться, вопя и держась за коленную чашечку.
Скаут-мастер Эрик оскалив зубы, сжал гимнастическую палку двумя руками и выговорил:
– Вот так, да? А в газете «Желтогорская звезда» рабкоры потом напишут: «20 скаутов во главе с двумя буржуазными вырожденцами, здоровенными лосями такими-то, напали на детей из школы-интерната № 1, и без того обиженных жизнью и капиталистическими хищниками… и нанесли им увечья!» Так, что ли?
– Смачно излагаете! Вам бы к нам в школу учителем русского языка! – крикнул Ип. – По этому предмету почему-то особенно часто устраивают темную!
Добросердечный этот разговор, может, и продлился бы, если бы один из скаутов, вытащивший из палатки топор, которым рубили сучья для костров, не полез с ним на интернатских, размахивая уже оружием вполне реальным. Это был один их тех типов, которые получили на орехи в первые же мгновения скоротечной схватки и только сейчас очухались – злые и, что называется, не поучаствовавшие. Дурной пример заразителен: топором вооружился и еще один скаут – из числа тех храбрецов, что охаживали ногами Сеню-бородавочника.
– Убрать топоры!!! – синхронно рявкнули оба скаут-мастера. Их не услышали.
– Да вы чего творите? – так же в голос заорали Ип и Илюха.
Характерно, что оба скаута бросились не на валяющихся на земле интернатских Борисова и Верника (легкую добычу), а на Пыжа, который явился главным обидчиком храбрых желтогорских разведчиков в этом отдельно взятом эпизоде. В самом деле – голыми руками совладать с огромным старостой старшей группы дома-интерната было проблематично даже для скаут-мастеров, не то что для некоторых их желторотых подопечных.
В руках у Юрки ничего не было. Правая кисть повисла плетью после удара гимнастической палки. Он дико вращал черными глазами и смотрел, как несутся на него с топориками двое болванов, которые не отдают себе отчет в том, что творят. Хотя примерно то же самое можно было сказать и о самих налетчиках из первого интерната в момент визита в лагерь скаутов.
Ленька Ип впал в какой-то ступор. Наверное, впервые в жизни этот расторопный и шустрый паренек не нашелся, как быстро и оперативно отреагировать на ситуацию, определенно складывающуюся не в его пользу. Он, впрочем, обозначил попытку броситься скауту под ноги и сбить того, однако тот просто подпрыгнул, легко избежав контакта.
– Рва-а-а-ань! – завизжал тот, что первым подбегал к ошалевшему Рыжову. Кажется, он все-таки потерял и без того не бог весть какую голову, если даже лежащий на земле – в трех шагах от Юрки Пыжа – скаут попытался помешать своему же товарищу, схватив того рукой за щиколотку.
Пальцы рассекли пустоту.
…Илюха подскочил к скаут-мастеру Эрику и рывком выставил гимнастическую палку из его захвата. Между ним и Юркой Рыжовым было метров двадцать, так что догонять уже практически настигших того скаутов было бессмысленно. Илья прицелился и что было сил швырнул палку как копье. Сбалансированностью боевого копья она, конечно, обладать не могла, однако же попала концом меж лопаток скаута. Тот потерял равновесие, руку с топором повело, и он подскочил к Рыжову, будучи на мгновение обезоруженным.
Юрка тут же насадил его на неуклюжий, но убойный удар в челюсть с левой руки.
И вот тут на него вывалился с топором второй.
Остановить его уже никто не успевал. Рыжов успел пригнуться, и лезвие топора рассекло воздух в сантиметре от его затылка. Однако долго так продолжаться не могло: интернатский вожак был слишком крупным, чтобы в него нельзя было попасть. И потому уже следующий удар топора попал в цель. Лезвие зацепило ключицу и, прорубив грудную мышцу, выбило из Рыжова душераздирающий рев, чем-то напоминающий грохот штормового прибоя. Едва ли рану можно было назвать серьезной, да и рука наносившего удар была не слишком тверда…
Третий удар нанести ему уже не дали. С разных сторон бросились на дурня люди – в форме скаутов, в одежде интернатских воспитанников. Топор уже взлетел, но опуститься ему помешал Прутков. Он перехватил руку своего товарища и стал ее выкручивать, а подоспевшие Илюха и Ип свалили скаута и несколькими мощными ударами сбили с него возбуждение. Тот только пучил глаза и пускал кровавые пузыри, как приглушенная рыба.
– Братуха, ты как? – крикнул Ип.
Рыжов стоял на коленях. Взгляд его бессмысленно блуждал по лицам обступивших его людей. Общими усилиями удалось оторвать его здоровенную ладонь и наскоро обработать рану медикаментами, имеющимися в лагере скаутов. Впрочем, добрые две трети «разведчиков», в особенности те, кто мог ходить, поспешили ретироваться с места событий. Среди оставшихся были скаут-мастер Эрик и Прутков. Этот последний был смертельно бледен, но к нему уже подошел Илья и, хлопнув ладонью по плечу, сказал:
– Ладно. Молодец, помог. Будем иметь в виду.
Прутков не стал выяснять, что тот имел в виду. Сидел на корточках и держал на коленях желтую
