положение. Она хочет остаться. Она не уедет, пока ты не согласишься, по крайней мере, на
одно.'
Определяя его испуганную реакцию, Маргарет нежно погладила щеку сына.- 'Я предлагаю, чтобы ты сказал ей ты сделаешь Р.Т. Из того, что она сказала мне в спа сегодня, это -
вероятно, наилучший вариант для вас обоих.'
-'Что за Р.T.?' -подозрительно спросил Люцерн.
-'Ромэнтик Таймс- журнал о романтических книгах,' -объяснила мать.- 'Только скажи ей, что ты сделаешь это.' -потом Маргарет Аржено повернулась и ушла, возвращаясь вдоль ряда
автомобилей.
-'Хм. Интересно, как она узнала, что работа Кейт зависит от убеждения тебя сделать одного
из тех событий гласности ,'- пробормотали Бастьен, пока наблюдал, как их мать ушла.
Грег пожал плечами.- 'Она очень хороша в том, чтобы заставлять людей говорить вещи, которые они никогда не захотят говорить. Она была бы хорошим врачом.'
Люцерн был тих, и они все возвратили их пустые стаканы Бастьену. Он не знал, как его
мать узнала это, но он не сомневался, что это была правда. Которая сделала его несчастным, так как теперь он знал наверняка, что никогда не освободится от женщины. Она была
отчаянной, а отчаянные люди были и столь же непредсказуемыми как ад.
-' Вы все Здесь!'
Эти четверо мужчин снова отвернулись от фургона, на сей раз чтобы найти Кейт К. Ливер, столкнувшуюся с ними. На ее лице была вредная усмешка, когда она увидела их виновные
выражения и что-то, что они все пробовали скрыть позади них.
-'Рэйчел искала Вас. Я сказала, что я видела, как Вы пошли сюда, и сказала, что проверю,' -
объяснила она , все еще следя за ними с развлечением. - 'Она попыталась остановить меня и
сказала, что сама пойдет, но это - её свадьба - я не могла позволить ей оставить гостей, чтобы
пойти, преследовать четырёх подлецов.'
Люцерн обменялся взглядом с другими. Они все знали, что Рэйчел, вероятно, надеялась
быстро перекусить как, их мать только что сделала. Но Кейт, в ее доброте, сделала
это невозможным.
- 'Почему Вы называли нас подлецами?' - спросил Грегори.
Кейт выдохнула и засмеялась.- 'Из-за того, что Вы делаете здесь.'
Мужчины обменялись взглядами и передвинулись, удостоверяясь, что открытая задняя
часть фургона и холодильник крови были скрыты; тогда Люцерн повторил,- 'Что мы
делаем?'
-'О, как это не очевидно,'- она фыркнула.- 'Прячась здесь, толпясь вокруг фургона.' -Она
потрясла ее головой снисходительно взглянула на них. -'Я, возможно, была воспитана в
Небраске, но я жила в Нью - Йорке достаточно долго, чтобы знать, что любят делать разные
типы художников.'
Теперь взгляды, которые обменяли мужчины, были изумлены. Типы художников? Люцерн
был писателем, Этьен разработчик программ, Бастьен бизнесменом и Грег врачом. Типы
художников? И что заставило ее думать, что типы художников делали так или иначе?
Единственный способ узнать состоял в том, чтобы спросить. Люцерн так и сделал.- 'Что ты
думаешь, мы здесь делаем?'
Она покорно вздохнула.- 'Вы курите травку.'- Она сказала это как одно слово.
Мужчины смотрели на неё; тогда Этьен выпустил смех недоверия. -'Что?'
Кейт объяснила с раздражением.- 'Горшок. Марихуана. Вы парни пришли сюда для Дебби.'
-'Эээ …, я полагаю, что он называется Доббе,' -прерывал Грег.
-'Всё равно. Это - то, что Вы делали, правильно?'
'Эээ …' Люцерн начал. Тогда он, Бастьен, Этьен и Грег засмеялись.
-'Да. Ты поймала нас. Мы курили Дебби,' - согласился Этьен.
-'Доббе', исправил Грег.
-'Да'-. кивнул Бастьен.- 'Мы предложили бы тебе немного, но мы … эм …'
-'Всё скурили,' закончил Этьен.
Эти двое мужчин казались отвратительно примирительными по мнению Люцерна. Господи.
-'О, это хорошо. Я ничего не курю.'- Она криво улыбнулась, затем добавила, -'Кроме того, подали обед. Я думаю именно поэтому, Рэйчел искала Вас.'
-'Хорошо тогда мы должны пойти.'- Выйдя вперед, Люцерн твердо взял руку Кейт и
повернул ее к зданию. Они только сделали два шага, когда он услышал закрытие двери
фургона, и шаги других мужчин позади них. Курили дебби. Господи.
Люцерн был отвлечен вовремя обеда, просто ковыряясь в еде. Еда была очевидно очень
хороша, судя по комментариям Кейт, но у него действительно не было аппетита. Он думал о
словах матери, что работа Кейт зависела от ее убеждения его сотрудничать. Люцерн не знал
почему, но это действительно беспокоило его. Очень.
-' … танец, Люк.'
Люцерн огляделся вокруг в недоумении. Он только поймал конец фразы матери, он был
настолько глубок в раздумьях. Он всмотрелся в неё с вопросом. -'Что?'
-'Я сказала, ты должен пригласить Кейт на танец. Поддержать Этьена и Рэйчел. Кто-то ещё
должен начать танец.'
Он поглядел на танцпол, удивленно увидел, что новобрачные танцевали. Обед был
закончен, и начался первый танец. Ожидалось, что он, как глава со стороны его семьи,
должен присоединиться следующим. По всем правами он должен пригласить свою мать,
матриарха, чтобы призвать других к танцу, но один взгляд на Маргарет сказал ему, что она
начала своё сводничество всерьез. Она не будет танцевать с ним.
Вздыхая, он отодвинул свой стул и протянул руку Кейт. Его редактор выглядела ужасно не
уверенной когда она вложила ее руку в его. Сообщая себе что это был только танец
обязанности, и что его мать не сможет вынудить его танцевать с Кейт снова, Люцерн повёл
ее на танцпол и взял ее в свои руки.
Это была ошибка. Кейт К. Ливер помещается в его руках, как будто была создана для него.
Ее голова доходила только до подбородка Люцерна, ее рука была маленькой и мягкой в его, и аромате ее духов, донесенных, мучительный и неопределенно захватывающий для его
носа. Даже не понимая это, он привлёк ее ближе так, чтобы его тело могло объединиться с
ее.
Люцерн голодал; он испытывал это каждое утро после пробуждения. В то время как он спал, его тело обрабатывало выпитую им кровь, возмещая любые убытки, которые вызвал день, и
оставляло его обезвоженным и в серьезной потребности. В некоторые дни голод был хуже.
Иногда был достаточно умеренным, что он мог быть отвлечен другими вещами, как этим
утром. Однако, Люцерн знал голод. Он понял жажду. Он ежедневно жил с глубокой нуждой, которая могла стать такой сильной, что его тело вызвало бы судороги. И все же эта …
Он опустил свою голову, вдыхая аромат шампуня Кейт, смешанного со специями и
сладостью ее духов. Она пахла неопределенно ванилью, как богатый и сочный десерт или
миска мороженого, и у него было внезапное безумное желание лизнуть основание ее шеи и
