Когда камера была уже выключена и люди в белых халатах начали расходиться по рабочим местам, Даша поискала молодую пару глазами. Ей хотелось поговорить с ними, узнать, как чувствует себя ребенок. А еще она хотела вернуть цепочку, считая, что не заслужила такого дорогого подарка.
— Вениамин Павлович, а где родители малыша? — спросила она.
— Они уже уехали. Деловые люди, что ты хочешь.
У Даши остался неприятный осадок в душе. Она хотела увидеть родителей мальчика и пообщаться с ними, а они вручили ей подарок перед камерой и тут же исчезли.
«Как-то все это неискренне, — с обидой в душе подумала Даша. Но потом, поразмыслив, предположила, что, возможно, у богатых не принято выставлять свои чувства напоказ. — Или у меня уже мания величия», — решила она и, успокоившись, пошла принимать смену.
Глава 13
Последние несколько дней Даша чувствовала себя усталой, хотя до этого редко утомлялась. Родившаяся в селе, где с раннего детства приучают к труду, она считала себя физически крепкой. Она, как и ее сверстники, не слышала от родителей: «Сходи, пожалуйста… Сделай, пожалуйста, если тебе не трудно…» Сельские дети знают слова «надо» и «сделай». «Тебе сегодня пасти корову», — говорила мать, и это означало, что надо пасти, невзирая ни на что — дождь, снег или камни с неба. Или же говорилось: «Надо сегодня срочно прополоть грядку лука». И Даша шла и полола, принимая это как необходимость. Никто не спрашивал, успела ли она сделать уроки, не надо ли ей готовиться к контрольной или прочесть несколько глав нудного романа. Возражения не принимались, обид не было. Дети в селе росли, учились и помогали во всем родителям. Они мало болели, а если кто простуживался, то родители, с утра до ночи занятые тяжелым трудом, не бежали галопом к своим чадам с работы, чтобы уложить их в постель и сделать компресс на пылающий лоб. Они просто говорили: «Сходи к фельдшерице, пусть выпишет тебе таблетки». И что самое интересное, болезнь быстро отступала. Как и все дети села, Даша с детства была приучена к большим физическим нагрузкам и научилась не роптать. Но сейчас она действительно начала сильно уставать.
— Светик, ты не могла бы сварить зеленый борщ? — спросила Даша впорхнувшую в комнату подругу.
— Ты же целый день дома просидела, а я прихожу с работы и вижу пустую кастрюлю, — весело, без обиды ответила Светка, снимая черные блестящие босоножки.
— Ты не поверишь, я целый день провалялась в постели, а чувствую себя так, словно три смены отработала, — сказала Даша, кутаясь в плед.
— А почему три, а не две? — засмеялась Света.
— После двух смен я вообще не чувствую усталости.
— Может, ты переспала? Перележала?
— Не знаю.
— Значит, дорогая подруга, я могу без доктора поставить точный диагноз. Это просто лень.
— Света, честное слово, не могу. Сваргань борщик, а я за тебя потом два раза приготовлю. Ты же меня знаешь, я никогда не отлынивала.
— Пойдем вместе, — предложила Света, переодевшись в легкий ситцевый халатик, — а то мне скучно одной. Тогда никто никому не будет должен. Мир — дружба — любовь!
— Уговорила, — со вздохом сказала Даша и поднялась с постели, кутаясь в теплый махровый халат.
— Ты что, обалдела совсем?! — засмеялась Светка. — На улице жарища, а ты в теплом халате и под пледом!
— Что-то меня морозит, — поежилась Даша.
— Может, простуду подхватила? Температуру мерила?
— Ага, мерила. Называется ни туды ни сюды — тридцать семь. А лихорадит так, словно все сорок.
— Ну, тогда хоть посиди рядом, — смягчилась Светка, — я все сама сделаю.
Они пошли в крохотную кухоньку, и Даша уселась за стол. Света быстренько достала из маленького тарахтящего холодильника овощи и, набрав в кастрюльку воды, принялась чистить картошку.
— А что это ты так сияешь? — спросила Даша.
— Да так просто, — ответила Света и загадочно улыбнулась.
— Не хочешь говорить — не надо. Но я же вижу, что ты прямо светишься от счастья.
— Догадайся с трех раз.
— Неужели Вениамин предложил тебе…
— Не совсем. Для этого он еще не созрел, но уже на подходе.
— Влюбилась в высокого и богатого блондина?
— Еще чего! У тебя осталась одна попытка.
— Если не ты, значит, в тебя кто-то влюбился.
— Заладила: влюбился, любовь… Любовь, дорогая моя, — сказала Света с видом знатока и бросила последнюю очищенную картофелину в воду, — на хлеб не намажешь и борщ с ней не сваришь.
— Получила премию?
— Уже близко. Премию за свое упорство. Вениамин пригласил поехать с ним на море! Вдвоем! — ликующе сообщила Светка и даже подпрыгнула от радости.
— Да неужели?!
— Представь себе. У меня по графику отпуск в июле. Вот мы и поедем в наше первое путешествие. Но это еще не все! — Света посмотрела на подругу светящимися от счастья глазами. — Море бывает разным! И мы поедем в такое место…
Светка закатила глаза.
— В Крым?
— Слабо, Дашуль! В Турцию, представь себе!
— Это здорово! Я никогда не была за границей.
— Поднапряги своего, пусть организует свадебное путешествие.
— Ага, организует. Путешествие в его село картошку копать.
— Фу, как гадко! — Светка сморщила свой маленький носик. — Никакой романтики!
— А что делать? Надо родителям помочь.
— Я бы не поехала.
— А если они сами не справятся?
— Можно дать им денег, пусть наймут алкашей.
— Мы и сами быстро управимся.
— Слушай, Даш, а у нас зеленый борщ не получится, — сказала Света, ловко нарезая щавель. — О сметане-то мы не подумали. Если бы вовремя вспомнили, я бы купила по дороге.
— И что делать?
— Я, сама видишь, работу себе нашла. А тебе не помешает размяться и сходить в магазин. Правильно я говорю?
— Куда деваться? Может, я и вправду залежалась? Пойду пройдусь.
Даша натянула свой любимый сарафан, розовый с красными маками, и почувствовала, как по телу побежали мурашки. Одежда показалась ей слишком холодной. Поправив челку и убедившись, что шрам на лбу тщательно прикрыт, Даша вышла на улицу.
Ярко светило солнце, ясно давая понять, что лето не за горами. Люди были одеты легко, но Дашу продолжал бить озноб. Она ускорила шаг и уже через несколько минут зашла в небольшой продуктовый магазин. От работающих кондиционеров исходили свежесть и прохлада, показавшиеся ей настоящим морозом.
«Я точно простыла», — подумала Даша и попросила у продавца сметану.
