Бестужева зашла в кабинет и застыла на пороге, увидев на столе шикарный букет из алых роз.
– Этого мне еще не хватало, – разозлилась она и позвала секретаршу: – Кто принес букет, Ольга?
– Коростылев.
– Ему что, больше делать нечего? Или он не помнит, что у нас траур, Славу еще не похоронили?
– Я ему то же самое говорила, но бесполезно. Любит он вас, Лариса Константиновна.
– Что? Любит? И откуда тебе это известно?
– Он сам говорил.
– Что именно?
– То, что любит, поэтому и работает в правлении водителем за гроши, хотя отец предлагал ему возглавить крупный бизнес в Подмосковье.
– Сколько ему лет-то? Двадцать пять?
– Как и вам. А что? Гена отличный парень. Характер не вздорный. Отец богатый, да и у него самого собственная квартира в центре и дом где-то рядом с МКАДом, не помню, где именно. Если бы мне такой мужчина предложил руку и сердце, я бы ни секунды не сомневалась.
– Согласилась бы?
– Тут же.
– Понятно. Убери цветы.
– А куда?
– В урну!
– Но этим вы обидите Гену.
– За что ты, Лара, хочешь обидеть нашего Геннадия? – раздался от двери голос Плаксиной.
– Букет видишь?
– Вижу. Он, что ли, принес?
– Он!
– Красивый жест. Радуйся. Просто не ко времени, но все равно приятно.
– Скажу больше, Аля, оказывается, Геннадий, ко всему прочему, еще и влюблен в меня. И, судя по букету, намерен добиваться расположения и впредь.
– Он тебе сам признался в любви?
– До этого, слава богу, дело пока не дошло. Ольге говорил о своих чувствах.
– Ну, а ты?
– Я замужем! И закончим этот разговор. Ольга, я же сказала, букет в урну, и мне без разницы, обидится Геннадий или нет. Я еще поговорю с ним. А ты, Аля, привлеки-ка его лучше к похоронам Славика!
– Так мы все агентству ритуальных услуг проплатили. И тебе без машины нельзя.
– Ладно. Оля, забирай букет и сиди в приемной. Кстати, поправь прическу и не забудь поздороваться с председателем партии.
– Да, конечно.
Взяв букет, секретарь покинула кабинет, а Лариса включила компьютер и вывела на монитор заставку флешки.
– Вот так! Теперь можно, не теряя времени, пустить ролики. Ну, что, пора на улицу?
– Да, – поправив перед зеркалом прическу, ответила Плаксина.
Женщины вышли к лестнице, а охрана встала у дороги, чтобы на время перекрыть движение транспорта. Отправленный для наблюдения охранник доложил по станции:
– Кортеж Борисова идет к нам.
– Ребята, перекрывайте движение! – крикнула охранникам Алла.
«Майбах» в сопровождении двух «Мерседесов-500» остановился напротив центрального входа в офис в 15.30. Телохранитель распахнул перед Борисовым дверцу, и председатель партии вышел из лимузина. К нему тут же подошла Бестужева:
– Добрый день, Александр Сергеевич, мы все рады видеть вас в нашем отделении.
– Здравствуй, Лариса Константиновна. А вот день, добрым его вряд ли назовешь. Я с утра ездил на квартиру Себенко, то, что с ним произошло, необъяснимо и ужасно. Но мы еще поговорим об этом, ведите в свои пенаты, посмотрим, как готовитесь к выборам.
Бестужева пропустила председателя вперед. Борисов слегка кивнул улыбающейся Плаксиной и прошел в здание. Состоянием офиса он остался доволен.
– Что ж, потрудились вы на славу, в вашем округе, по последним данным опроса общественного мнения, наша партия прочно удерживает второе место. Вам удалось обойти даже коммунистов, традиционно набиравших здесь более двадцати процентов голосов, это хороший результат. Уверен, вы сможете удержать его.
– Сможем, если в избиркоме подсчет голосов пройдет честно.
– Не думал, что ты так наивна, Лариса, – усмехнулся Борисов. – Когда и где подсчет голосов проходил честно? Другое дело, договориться с избиркомом. Но это уже проблемы Политсовета. Где твой кабинет?
– Вторая дверь слева – приемная.
– Пойдем туда, поговорим наедине.
– Я к вашим услугам.
В кабинете Лариса вежливо предложила:
– Кофе? Чай?
– Нет, Лариса, если только холодной минеральной воды.
Она позвала секретаря, и та тут же внесла поднос с бутылкой минералки и стаканом.
Борисов отпил несколько глотков и довольно крякнул:
– Хорошо! Жарко сегодня.
– Лето ведь!
– Да, лето. Время отпусков для нормальных людей. Я вот о чем хотел поговорить с тобой, Лариса. Насколько мне известно, Себенко приезжал сюда накануне гибели.
– Да, Александр Сергеевич.
– И что он хотел? Я имею в виду, какова была цель его приезда?
– А разве он выполнял не ваше распоряжение? – удивленно посмотрела на него Лариса.
– Если бы мое, то я не задавал бы тебе подобных вопросов.
– Странно. Себенко уверял, что действует от вашего имени.
– Ближе к теме, пожалуйста.
– Сергей Владимирович, царство ему небесное, сказал мне, что партии удалось привлечь к выборам известного нефтемагната Гриневича.
– Я провел ряд встреч с Эдуардом Львовичем, и он действительно согласился спонсировать партию.
– Ну, вот, значит, вам все известно.
– Лариса Константиновна, мне известно лишь то, что Гриневич принял решение об оказании нам солидной финансовой поддержки. Как это связано с приездом к вам Себенко, я не знаю, а посему и хочу выяснить, что хотел от вас трагически погибший Александр Сергеевич.
– Себенко сказал, что Гриневич взамен пожертвований требует место депутата в Мосгордуме, – пересела ближе к столу Бестужева. – Я хотела позвонить вам, но советник сообщил, что это бесполезно, что вы в Швейцарии, на вилле нефтемагната.
– Это Себенко так сказал?
– Да. И еще то, что я должна снять свою кандидатуру в пользу Гриневича, за что мне будет выплачена сумма в миллион евро и оказана материальная поддержка на следующих выборах в областную – думу.
– Вот как? Ловко.
– Так вы не давали Себенко на этот счет никаких распоряжений?
– Нет! И в Швейцарии я не был.
– Тогда как объяснить его поведение?
– Хоть и не принято говорить плохо о покойниках, но Сергей Владимирович явно зарвался, – вздохнул Борисов. – Он хотел продать место в думу от вашего округа. И если взял деньги, то Гриневич обязательно
