позднее 15.00, после чего полноценный отдых. Вопросы есть?.. Передовой и фланговые дозоры, вперед!
От отряда отделились четыре бойца; двое отошли на пятьдесят метров вперед, двое разошлись по флангам. К Седову подошел капитан Леруа с включенной аппаратурой, что висела у него на груди.
– С богом! – сказал командир отряда, поднял руку и сделал отмашку.
Подразделение, растянувшись ромбом, двинулось на юг между двух холмов. Через двадцать минут старший лейтенант дозора доложил, что видит на востоке населенный пункт из двух десятков домов, а рядом, справа, – неглубокую, но длинную балку, уходящую в сторону лесного массива.
– Продолжить движение по плато, – скомандовал Седов.
Сам он через несколько минут увел основную группу в овраг.
До лесного массива отряд прошел спокойно, выдерживая режим движения. В зарослях кустарника Седов объявил отряду привал, выслав передовой дозор в качестве разведки в лесной массив осмотреть лес на участке размером двести на триста метров. Коновалов доложил майору о том, что в «зеленке» все спокойно, и там же с Николаевым остался отдыхать.
В рощу отряд вышел раньше намеченного срока, в 14.10. Сказалось то, что Большой перевал, внешне грозный, оказался несложным для восхождения и спуска, а лесной массив только местами представлял собой густые заросли.
По завершении марша майор Седов приказал заместителю организовать сменные посты охранения, обед личному составу и до 21 часа полноценный отдых. Отдав необходимые распоряжения, он подозвал к себе связиста старшего лейтенант Грачева:
– Дай связь с Трепановым.
Грач быстро развернул малогабаритную современную спутниковую систему «Вега», набрал номер заместителя Белоногова и передал трубку Седову, доложив:
– Полковник Трепанов на связи!
– Енисей, это Седой.
– Рад тебя слышать!
– Взаимно. Примите доклад. В 14.10 местного времени отряд «Z», высадившись в заданном районе и совершив марш от Хурбада до рубежа подготовки штурма объектов в Гермабаде и на складе, вышел на рубеж. До 21.00 личному составу объявлен отдых. Охранение выставлено.
– Во время высадки и марша, особенно при подходе к рубежу, ничего подозрительного замечено не было? – спросил Трепанов.
– Никак нет! Все тихо и спокойно, даже скучно.
– Заскучал? Думаю, скоро тебе будет веселее…
– Это точно… С наступлением темноты вывожу наблюдателей за усадьбой, провожу разведку объекта «арсенал», рассредоточиваю ударную группу и в 5.00 провожу штурм складов. Далее подвожу личный состав к позициям наблюдателей и оттуда атакую главный объект.
– Может, начать раньше? Это позволило бы тебе – при благоприятных, естественно, обстоятельствах – начать отход к Хурбаду до того, как поднимется кишлак.
– На месте определюсь. Все будет зависеть от того, что ночью увижу на складах я и что увидят в усадьбе наблюдатели. Но вряд ли удастся отработать задачи по-тихому. В общем, окончательное решение доложу примерно в 3.00. Не рано?
– В самый раз. Я привык к тому, что ты все свои дела предпочитаешь проворачивать ночью.
– Договорились. Не исключено, что штурм проведем одновременно по двум объектам, хотя лучше бы, конечно, было успокоить караул на складах, подготовить их к подрыву, а затем всецело заняться Бурхоном. Уйти мы в принципе сможем и по-шумному, для этого у Бурхона есть транспорт в усадьбе. И перевал пройдем быстро. Но, как я уже сказал, окончательное решение представлю на утверждение ориентировочно завтра в 3.00.
– Жду! Твой доклад немедленно продублирую в Москву. Ты пока, до четырех, спать не ложись, чтобы не будить тебя, если с тобой захочет поговорить Белоногов… Как ведут себя иностранцы?
– Как и прежде – уверенно, спокойно, команды выполняют четко, ненужных вопросов не задают.
– Это то, что надо!
– Пока я доволен пополнением. Посмотрим, что оно представляет собой в бою.
– Тогда до связи, Валера!
– Седой, только Седой! Сами же приказывали забыть и об имени, и о фамилии, и о звании, и о национальности. Мы же теперь непонятно кто, вооруженные люди без родины и флага…
– Сам понимаешь, это не мое решение…
– Понимаю… До связи, полковник.
Седов передал трубку связисту:
– Ждем, Грач; возможно, нас вызовет Центр.
– И долго?
– Что «долго»?
– Ждать?
– Не дольше, чем ты на базе кувыркался в спортзале с мадам Муравьевой.
– Ну вот, теперь замордуешь…
– Ладно, закрыли тему. Ждем до 16.30.
– Понял.
Белоногов на связь не вышел. Седова вызвал Трепанов, сообщил, что доложил генералу о действиях группы. Тот отреагировал без каких-либо эмоций, приказав продолжать операцию.
– Ну и добре, Енисей. Я на отдых. Да и вы можете поспать. Ночь может выдаться бессонной. Не гарантирую, что не потревожу вас.
– Ага, дадут мне выспаться! Ты – отдыхай, а я перебьюсь. Мне в бой не идти… До связи!
Седов передал трубку связисту:
– Сворачивай пока станцию, и отбой до 21.00.
Затем майор разложил спальный мешок под кустом и уснул. Поднялся он в 8 часов, бодрый, отдохнувший. Умылся из фляги, привел себя в порядок и прошел до ближнего к складам поста охранения. На посту службу нес немецкий лейтенант Свен Аппель, он же Ганс. Увидев майора издалека, снайпер кивнул и тут же вернулся к выполнению непосредственных обязанностей.
Седов прилег рядом с ним:
– Как дела, Ганс?
– Все в порядке. Никого в секторе контроля нет, даже животных.
– Склады у нас за ближайшими холмами. Оттуда ничего не было слышно?
– Нет. Ветер северный…
– Лай собак?
– Не слышал.
– А они должны быть на складах… И не какие-нибудь дворняги, а охранники-алабаи.
– Алабаи? – переспросил немец. – Не слышал о такой породе.
– Среднеазиатская овчарка. Прекрасный охранник. Крупная, сильная, внешне миролюбивая собака, но волка рвет в секунды. Их в основном используют для охраны овечьих отар, но и усадьбы они охраняют получше любого часового. Алабай почем зря лаять не станет. Увидит врага – и начнет молча, тихо сближаться. Атакует броском. Бьет мощными лапами в спину или грудь, затем рвет шею. На оружие не реагирует – если, конечно, воспитывался здесь; в России они выстрелов боятся. Да и слабее они у нас. Алабаю бегать надо, простор нужен… У нас же посадят на цепь и только на выгул отпускают. У нас эти псы портятся, а здесь они представляют грозное оружие.
– Какая защита против этой собаки?
– Главное – вовремя увидеть алабая. И не пытаться отбиться ножом, только из ствола бить, прямо в морду.
– И много их может оказаться на складе? – Немец явно заинтересовался данной темой, впрочем, не выказывая никакого страха или боязни.
– На складе – немного, одна собака или две. А вот в селении они в каждом дворе.
