ТВ, и стало ясно, что провал неминуем. Колесникова жалко не меньше, чем Стоянова, – в тени коллеги по эфиру Этны Ниагаровны (так друзья называли громокипящего Бакунина) замечательный журналист зажат и не вполне уместен. Его вклад в политическое просвещение Наташи Королевой или Ирины Салтыковой минимален.
Тем временем Канделаки затеяла новый проект и тотчас снова провозгласила – с появлением «Инфомании» ТВ изменится навсегда. И действительно, такого мы еще не видели. Давно известно: главный художественный прием сегодняшнего ТВ – имитация. В «Инфомании» он доведен до асолюта. Программа – сколок Сети. Оттуда берутся якобы самые обсуждаемые в Вебе новости (хоть о новом мороженом под зазывным названием «Пипец», хоть об улыбке Джоконды), которые лепятся друг к другу в произвольном порядке. Программа свободна от всего, в том числе и от здравого смысла, и от элементарных основ журналистики, и даже от нормального закадрового текста. Новости скрепляют размышлениями модные колумнисты – от Михаила Фишмана до Сергея Лазарева. Колумнисты, вероятно, очень хороши, но клиповый монтаж выдирает из их комментариев «взгляд и нечто», лишает внятного содержания.
Для нового проекта Канделаки взяла на вооружение актуальное словечко – «тренд». Его она масштабирует уже до космических масштабов. Кто не смотрит «Инфоманию», настаивает Тина, тот не в тренде. А что, спрашивается, может быть страшнее для современного активного человека, на которого и рассчитана программа? Его Т. К. учит на собственном опыте, каковым она сколь охотно, столь и косноязычно делится в своей колонке: «Работа – она не выбирает по красоте, она выбирает по работоспособности и уму». Заметим, что в трендах у Канделаки не талант, а работоспособность, и тут ей действительно нет равных. Одна беда – это похвальнейшее качество не способно заменить талант, необходимый для любого вида творчества, включая телевизионное. Леонид Парфенов, отец отечественного инфотеймента, и в деле развлечения публики информацией оставался художником.
Впрочем, у Тины совсем другие тренды. Главный из них – любовь к Владимиру Путину. Высокое чувство роднит ее с Жиганом. К приходу премьера на Муз-ТВ Рома сочинил чудесный рэп: «Ведь он человек- легенда, он наш кумир. Создайте для него шум, чтоб слышал весь мир». Заветы Ромы Тина, как может, воплощает в жизнь. Речь может идти о ком угодно, хоть об Обаме, но она не устает напоминать зрителям: значение Путина в ходе мировой истории глобально. С такими трендами нынче не пропадешь.
Мультличности нулевых
Последнее десятилетие второго тысячелетия – увлекательнейший предмет для анализа. Попробуем и мы внести скромную лепту в благородное дело, отталкиваясь не столько от первой, сколько от второй реальности.
Динамика нулевых – от безбрежной свободы к псевдостабильности – особенно выразительно выглядит в обрамлении кукол. Разница между одноименной телепрограммой конца девяностых и передачей «Мульт личности» конца двухтысячных настолько велика, что уже сама по себе свидетельствует о нашей общей перемене участи.
Старые «Куклы» знаменовали революционный перелом в отношении власти с народом. Власть на глазах утрачивала сакральность и становилась объектом иронии, насмешки, критики. Резиновые двойники реальных политиков приобретали большую популярность, чем сами политики. Классические авторы, от Лермонтова до Шекспира, переложенные на современность здесь и сейчас, казались невероятно актуальными. Сюжеты получались не просто смешными, но и разоблачительными: реальные герои растворялись в вымышленных, обнажая человеческие и профессиональные пороки политической элиты. Ельцин с Черномырдиным мужественно выдержали пытку высоким искусством. Путин топнул ножкой сразу. «Крошка Цахес» с куклой Владимира Владимировича в главной роли настолько не понравилась объекту пародии, то есть свежеизбранному президенту, что программу прикрыли. Блистательную стилизацию Гофмана приравняли к антигосударственному акту. Вскоре кукол первого призыва отправили на заслуженный отдых.
Хозяева стали торговать ими распивочно и на вынос. В какой-то момент данная нематериальная сущность материализовалась в «Театре кукол Михаила Леонтьева». То был краткий, но поистине звездный час «господина Однако». На поклон к знатному антиамериканисту наперегонки мчались виртуальные двойники международных лидеров. Все они, включая Доналда Рамсфелда и Кондолизу Райс, почтительно относились к Леонтьеву, но по угрюмству и серьезности напоминали видных деятелей «Единой России», куда автор только-только благополучно вступил. Эстетика и жанр пародийной программы решительно не давались мессианствующему Михаилу. Ее пришлось закрыть, даже невзирая на столь ценные (к середине нулевых) качества, как верноподданнический раж вкупе с патриотизмом в особо крупных размерах.
Одним словом, так бы резиновые герои и остались в нашем сознании щемящим воспоминанием о вольнице, если бы тот самый Василий Пичул (режиссер не только «Маленькой Веры», но и «Кукол») не предпринял попытку войти второй раз в одну и ту же реку. К концу 2009-го стартовал его новый масштабный проект «Мульт личности». И тотчас, с первого выпуска, стало ясно – попытка не удалась. Сама трехмерная анимация чудо как хороша. Все остальное – ниже уровня разговора. Отсутствует не только композиция, но и представление о ней. Сюжеты наступают друг другу на пятки, узнаваемых характеров нет, об острой сатире не может быть и речи, юмор хуже петросяновского (Канделаки спрашивает Волочкову: ты про сарказм слышала? – Да. – Откуда? – Я его испытывала). Пародии на Пугачеву с Галкиным злобны и неостроумны до неприличия.
В толпе известных лиц есть, кажется, все – от Аршавина до Обамы, от Ющенко до Познера, от Хиллари Клинтон до Тимошенко, от Собчак до Задорнова. Нет только главных персонажей – Медведева с Путиным. Идеолог нынешней смеховой культуры Александр Цекало объясняет данное обстоятельство с простодушием закоренелого сталиниста. Мол, в российском варианте разболтанная власть позволяет над собой смеяться, а власть сильная не хочет этого… В общем, сатира в надежных руках. А что до «Кукол», то сегодня они в высшей степени неуместны хотя бы еще и потому, что политики в реальности превратились в марионеток. Все, кроме двух.
В начале нулевых общественная жизнь бурлила фонтаном. Смена правительств, олигархические войны, чемоданы с компроматом – только успевай все фиксировать. К концу десятилетия основным содержанием информационного эфира стало сравнительное жизнеописание Медведева и Путина. Их заочная телевизионная не столько дуэль, сколько перекличка обрастает выразительнейшими подробностями. Любое действие одного тотчас вызывает симметричный ответ другого. Год назад придворные политологи под водительством Глеба Павловского били в набат: «Самые лучшие путинские форматы в отношении Медведева выглядят как вторичные».
Г-н Павловский и в этом ошибся. Медведев теперь прекрасно себя чувствует в путинских форматах. Он так лихо отчитывает под телекамеры хоть губернаторов, хоть милиционеров, что гордость берет за нашу верховную власть. Один диалог Медведева с представителями непарламентских партий чего стоит! Диалог запомнится не столько богатым содержанием, сколько беспрецедентно резким выпадом президента против Явлинского – за то, что невнимательно слушал его, президента. На очень гордого, но очень бледного Григория Алексеевича было больно смотреть… Грозность речей обычно подтверждается грозностью картинки: стальной взор оратора, паника в рядах слушающих, опущенные плечи, нервно сжатые пальцы – все это мастерски создает атмосферу страха. Впрочем, ничего другого и не ожидалось. Арсенал приемов российско-советских правителей, в сущности, меняется во времени слабо.
При всем кажущемся многообразии новых подходов к технологии обработки массового сознания вариантов тут так же немного, как их было немного в 1917-м. Человек массы жаждет не новизны, а лишь подтверждения известных ему стереотипов, в частности, такого: царь всегда хорош, бояре плохие. Мифология, окружающая верховного хозяина, должна время от времени пополняться образчиками, немедленно действующими на сигнальную систему холопов. Хорошо было Сталину, у него имелись гениальные мастера бьющих наповал слоганов. Один Маяковский чего стоит с его предостережением в адрес вольнолюбивого Шаляпина: «Тот, кто сегодня поет не с нами, тот – против нас». Вот идеальная формула на все времена, включая теперешние. Но Маяковский один, а президентов много. И каждый из них понимает главное: в России хорош тот правитель, который умеет выйти за рамки реального персонажа и дорасти до образа.
Сейчас до образа успешно дорастает Медведев. Справедливости ради следует заметить, что путинских высот он еще не достиг. Владимир Владимирович способен кого надо укротить (будь то уссурийский тигр
