прозрение омерзительно. Но и подробности битвы за Москву с описанием многолетних художеств четы Батуриных не менее омерзительны. Эйфория первых сливов формата «Дела в кепке» сменилась на федеральных каналах более аккуратными так называемыми «расследованиями» типа «Дорогая Елена Николаевна», где, как обычно, интересны не общеизвестные факты, но детали. Вот одна из них. Виктор Батурин в ответ на вопрос корреспондента о реплике мэра («если бы моя жена вышла замуж не за меня, то была бы еще богаче») задумчиво отвечает: моя сестра могла выйти замуж за Путина, и тогда была бы еще богаче. В этом намеке по поводу стопроцентно табуированной на ТВ темы уже ощущается дыхание будущего, актуального лет эдак через двадцать, компромата…
Так устроена система, и Лужков – ее часть. Лужков – не фамилия, а должность. Тот, кто придет ему на смену, в рамках данной системы будет делать примерно то же, что и Юрий Михайлович. В лучшем случае у преемника не окажется проворной жены, похожей на Батурину. Потому что сказано было раз и навсегда: абсолютная власть развращает абсолютно. Правда и то, что даже такая безмерная власть абсолютно неумна. Потому что живет вне контекста, вне общества, вне социума. То, что происходит сегодня, лучше всего определяется названием очередного антилужковского фильма «Самоликвидация». Чем убедительней автор рассказывает об уничтожении Москвы, тем удивительней молчание кремлевских ягнят в течение десятилетий. Соответственно и государевы уста все это время были запечатаны немотой. Всего лишь два года назад дебютировала программа «Познер» – с выпуска, посвященного Лужкову. Недюжинная энергия сколь волевых, столь и лукавых мужчин, Владимира Владимировича и Юрия Михайловича, умело вальсирующих на месте, ушла на то, чтобы не сказать и не спросить ничего лишнего. На таком осторожном фоне и придворный московский летописец Горелов, вечно развернутый «Лицом к городу», выглядел экспериментатором.
А вот теперь воссияло время расправы. Но даже самый недалекий зритель в самом далеком уголке родины уже догадывается о цене дозированной, спущенной сверху правды. Сегодня Лужкова подвергают «искусственной руинизации» (то есть нет дома – нет проблемы; термин заимствован из программы «Специальный корреспондент»), завтра настанет черед других.
Редкий день проходит, чтобы нам не показывали кино про день рождения Тельмана Исмаилова, бывшего повелителя Черкизовского рынка. Кадры, что и говорить, впечатляют. Душа компании, Лужков, весел, бодр и особенно красноречив: «Вот наконец и пришел главный праздник года – день рождения Тельмана». Очень поучительное кино. Но ведь там был не один Юрий Михайлович, а цвет нации – от Марка Захарова до Ивана Урганта. Цвет нынче аккуратно вырезают из кадра, хотя Ургант очень выразителен и серьезен как никогда, вторя во главе хора мальчиков Лужкову: «Твой юбилей – наш общий праздник». (За дорогой внедорожник, полученный Ургантом, а также Басковым, а также Пенкиным в подарок от юбиляра, как свидетельствуют «Русские сенсации», еще не то запоешь.)
Впрочем, в фильме про юбилей Исмаилова есть и более важные для темы нашего разговора мотивы. Они связаны с предопределенностью, с отсутствием выбора, с вечной зависимостью от благодетеля, имя которого ненароком можно и перепутать. Так случилось с Бедросом Киркоровым, отцом Филиппа. Во время предвыборного чеса по бывшей братской республике этот милейший человек вышел на сцену, спел, а затем с большим чувством провозгласил: «Украина будет великой, если выберет Ющенко». Зал, оплаченный Януковичем, угрожающе затих. Через несколько минут Бедрос снова вышел на подмостки и еще с большим чувством провозгласил: «Я спутал две фамилии. Украина будет великой, если выберет Януковича».
Мы тоже, как и Киркоров-старший, начинаем путать две фамилии. Отсюда все наши беды. Так мы и будем бедросом метаться между ними, пока не придут другие и не предадут прежних искусственной руинизации. Только это, скорей всего, будет уже в следующей жизни.
Не рой под другого Триумфальную площадь
Рожденный в телевизоре президент Медведев совершил акт, логически вытекающий из его происхождения: он уволил мэра Лужкова посредством телевизора. Даже указ об отрешении от должности сначала огласили на экране и только час спустя доставили на Тверскую, 13. Эта история началась как трагедия, а завершается (или продолжается) как фарс.
Еще вчера, казалось бы, философ от домостроения Владимир Ресин был благодушен и спокоен. В монологе на тему любви московской власти к историческому наследию он уверенно заявлял: «Человек твердо стоит на двух ногах, тогда и между ног будет твердо. Первая нога – то, что было; вторая нога – то, что будет». С таким количеством идеальных конечностей московскую власть, казалось еще вчера, дешевой мочиловкой, с упоительным фанатизмом развернутой на федеральных каналах, не собьешь со столбовой дороги. Но вот что-то случилось то ли с ногами, то ли с тем, что между ног, и мэра не стало в считаные минуты.
Политическая подоплека, хоть и представляется местами таинственной, на самом деле ясна. Помимо вожделенного перетекания московских финансовых потоков в более достойные руки с последующей перекройкой карты элит, есть еще одна причина – чисто-конкретно виртуальная. Конфигурация властной вертикали предполагает наличие крупного врага, на которого следует наваливаться всем миром. А чем еще отвлекать электорат от реальных проблем? Разнообразные «Юрмалины» и жизнеописание певицы Валерии, растянутое на тоскливый сериал, с поставленными задачами плохо справляются. Посему у каждого президента должен быть свой Ходорковский. В варианте Медведева он носит гордое имя Лужкова. Виртуальный мир мельчает, обрастает пошлостью. Еще чуть-чуть, и Юрия Михайловича, волею судеб внезапно обернувшегося демократом и оппозиционером, поместят в иконостас духовных лидеров нации между Сахаровым и Солженицыным.
Политическое лицемерие – вещь неизбежная, традиционно оправдываемая высокими государственными соображениями. Труднее, правда, оправдать политическое шулерство, ставшее основным творческим методом подконтрольных власти федеральных каналов в борьбе хоть с Лукашенко, хоть с Лужковым. Ну и к этому россиянам с их богатой на шулеров историей не привыкать. Меня больше занимает человеческое измерение драмы, обернувшейся фарсом.
Градус общественного цинизма дошел до градуса кипения. Люди, вечно облеплявшие Лужкова льстивыми взорами и речами в кадре, залегли на дно. Героем сопротивления стал Иосиф Кобзон. Он, и только он, в первый день объявления указа мужественно подставил свое лицо под телекамеры. Пастыри канала ТВ Центр, Караулов и Пушков, проявили максимум изобретательности, чтобы никак не защитить своего кормильца. (И даже сочинение Караулова «Русский ад», якобы из-за технических сбоев не вышедшее в эфир и спущенное в Интернет, сделано строго по рецептуре «Дела в кепке», то есть не имеет никакого отношения к сути дела.)
О метаниях лучших представителей творческой интеллигенции, еще вчера обожающих склонного к искусству мэра, скучно и грустно говорить. Их поведение исчерпывается максимой Ларисы Долиной. Когда к ней обратились с просьбой принять участие в программе, посвященной отставке Лужкова, она ответила: «Я указы президента не комментирую и не обсуждаю». Гораздо интересней тот богатый материал, который исправно поставляют психологам партийцы из «Единой России». Важны даже не столько слова, сколько убегающие глаза. Вот Борис Грызлов, осененный честным взором хорошего советского партийца. Еще в мае, убедительно размахивая ручкой у памятника Юрию Долгорукому на очередном московском параде, он глаголил о верности Лужкову, а теперь, умеренно разоблачая коллегу, смотрит куда-то в сторону. Вот Олег Морозов, давно переформатировавший свои некогда шестидесятнические убеждения в соответствии с идеалами правящей партии. Уж как он в начале пути вился вокруг Лужкова, как пел с искренностью прогрессивного сотрудника советского НИИ (не у костра, а вблизи Юрия Михайловича) заветное: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке!» Сейчас он, выступая в роли снисходительного арбитра, умело прячет глаза за стеклами солидных очков. А вот и Вячеслав Володин, вечный комсомолец, бурлящий искренностью. Он глаза не прячет, так как всегда рубит правду-матку – ту, которая понравится в данный момент старшим товарищам. Лучшая характеристика принадлежит Караулову, вспомнившему свежайший анекдот: «Был Слава Володин, стал Слава Димин».
Фраза, претендующая на слоган, прозвучала в программе «НТВшники», посвященной уходу Лужкова. Передача получилась во всех смыслах эмблематичная. Не только потому, что в ней соседствовали Латынина и Белковский с Селезневым и Хинштейном, то есть создавалась иллюзия полифонии. Не только потому, что в ней прозвучали некоторые удачные формулировки вроде той, что произнес Павел Лобков: «Не рой под другого Триумфальную площадь – сам под нее попадешь», – но и по градусу цинизма, и по градусу
