никто достаточно не представлял, кто получит мантию мастера. Канчо не оставил никаких конкретных распоряжений, так что выстраивалась борьба за власть, в основном между Чида-сенсеем и сыном Канчо, Шиодой-младшим. Я знал, что на похоронах ведущие учителя предстанут перед миром единым фронтом, но уже после в додзё пошли слухи о возможном расколе на две фракции.
Стоял жаркий день для похорон, «34 градуса по Цельсию» — неоном возвещал цифровой термометр на возвышающемся около станции здании, а все еще было 9 утра. Мой черный костюм установленного образца был шерстяным, и в подмышках уже промок литрами пота. Я потел так сильно, что не было смысла снимать пиджак — к чему показывать неудобство?
От станции до похоронного храма мальчики-школьники в традиционных черных пальто с прусскими воротниками и нарукавными повязками стояли через каждые несколько метров, чтобы направлять постоянный поток скорбящих. Иностранные сеншусеи в ожидании инструкций сбились в тесную группу перед синтоистским храмом. Храм представлял собой большую, усыпанную гравием территорию, заполненную пагодоподобными постройками с одним большим нарядным деревянным строением, где воздавались последние почести. В том числе и денежные, на сеншусеев была рассчитана сумма в размере двух тысяч йен с человека, от более обеспеченных ожидалась большая сумма. Крошечный ученик, Фуджитоми, утонувший в огромном черном костюме, направил нас к скоплению белых навесов, где проходил сбор денег. Полицейские были призваны в качестве похоронных церемониймейстеров. Они пришли в своей униформе и находились в распоряжении Оямады. Иностранные сеншусеи не имели обязанностей, в ответственный момент никто не хотел, чтобы сборище гайдзин испортило все дело. В Японии недопонимания боятся больше всего; исключение иностранцев происходит не от неприязни, а из патологического страха возможного недопонимания и чрезмерного воображения о последствиях такого недопонимания.
По моим подсчетам похороны были по крайней мере дешевле свадьбы. Гость на японской свадьбе мог распрощаться с пятью тысячами йен минимум, а если он претендовал на звание близкого друга, то сумма уже приближалась к двадцати или тридцати тысячам, то есть двум или трем сотням долларов. Приглашение на свадьбу в Японии, как и где-либо еще, очевидная радость, прячущая опасное жало в своем хвосте. В японском языке есть слово, которое используется для всех подобных щекотливых общественных обязанностей, особенно тех, которые задуманы как удовольствие, но заканчиваются весьма болезненно, как выпивание с начальником после работы и вынужденная покупка шоколада для коллег на день Св. Валентина. Это слово — мендокусай, наиболее полезное слово в изучении страны, ведь оно воплощает всю культурную концепцию Японии.
Полу было поручено организовать иностранных сеншусеев. Он, как я заметил, был в потрепанном коричневом костюме и с подбитым глазом. Фингал заметили все, но никто не мог добиться от него больше чем «упал с велосипеда» — Пол был слишком шустрым, чтобы это было похоже на правду. Объявились и остальные иностранные инструкторы. Все были одеты в никуда не годные, плохо сидящие костюмы. Что же тут происходит? Японцы, все до одного, были облачены в безупречное похоронно-черное. Иностранные сеншусеи тоже были опрятно одеты. Рэм был снова в моем темно-синем костюме. У Адама не было пиджака, но ему удалось занять его на время, когда мы проходили по одному мимо гроба, как это бывает, когда прощаются с мировыми вождями и тиранами.
Нас созвал Толстяк, чтобы к нам обратился Пол.
«У нас небольшая проблема, — сказал Пол. — Она.» Он кивнул в сторону Долорес, которая стояла возле входа в храм.
Долорес, как выяснилось, была сильно увлечена Доном Фернандо, ведущим испанским сенсеем. Она стала просто одержима им, и приезд в Японию был небольшой передышкой в ее самоотверженном решении всегда оставаться рядом. Теперь он приехал в Японию на похороны, и она могла возобновить свой штурм, только с этим словом отождествлялось ее поведение. Когда Дон Фернандо прибыл в додзё два дня назад, она просочилась через толпу и отказалась отойти от него даже на шаг, в том числе, когда он отправился на встречу с японскими учителями. Это было очень некорректно по японским стандартам, которым следовали даже иностранцы, ведущие дела с додзё Ёшинкан. На следующий день, на частных похоронах, о которых она каким-то образом пронюхала, она вломилась через живую изгородь, чтобы похитить ничего не подозревающего Фернандо. Пол применил на ней сан-каджо (стандартный полицейский болевой прием при аресте) и увел ее. В процессе его рассказа у меня создалось впечатление, что ему это доставило реальное удовольствие, что было странным, так как вся ситуация казалась немного печальной.
«На случай, если она попытается что-нибудь выкинуть» нас детально проинструктировали об охране Фернандо с аккуратной бородкой. Пол показал полный полицейский профессионализм. Нас разбили на пары, которым выделили двадцатиминутные интервалы; каждый человек из пары занимал место на углу основания треугольника, позади которого находился Фернандо и перед которым была Долорес, которая в идеале должна была постоянно идентифицироваться как условная вершина треугольника. Десять громил в черных костюмах защищали одного из лучших бойцов от сорокакилограммовой девицы в любовном бреду.
— А оно того стоит? — спросил Адам.
— Хорошая тренировка, — ответил Пол. — Действительно хорошая.
Жара уже достигла 36 градусов в тени — которой не было — поэтому мы стояли, изнемогая от зноя под ярким солнцем, в ожидании нашей очереди «дежурства по охране Фернандо». Очередь из более тысячи скорбящих растянулась в пять рядов вокруг территории храма. На похоронах Тессю присутствовало более пяти тысяч, но и похороны Канчо определенно не страдали от недостатка посетителей. Минуло два часа, прежде чем вся очередь прошла через здание храма, где каждый хлопал в ладони перед гробом и возлагал веточку
Тот факт, что кого-то надо охранять, казался непонятным образом уместным. На похоронах Тессю одного из его наиболее верных учеников пришлось взять под охрану. Последователи Тессю боялись, что он может совершить
Наконец, мы увидели, как японские учителя пронесли гроб Канчо и водрузили его на катафалк. Японские катафалки — лучшие из когда-либо виденных мной. Мне они так понравились, что я захотел купить один подержанный и отвезти его в Англию в качестве примера восточной роскоши и неумеренности. Современные японские катафалки — это чудовищные медные пагоды на колесах, черный грузопассажирский автомобиль, у которого на месте кузова-универсала расположен сильно разукрашенный вариант храма с высокой крышей. Похоже на нечто из Безумных Гонок. Мой последний беглый взгляд на
