— Да нет. Просто прогулочные. Ребятам уж очень хотелось греблей заняться. Я и достал на лодочной станции по случаю. Они были вроде как полуфабрикат. Дали, чтобы довел до кондиции, а потом вернул. У какой кусок борта выломан, у какой уключина не держится в гнезде.
— Ты их доведешь до такой кондиции, что потом разве лишь на дрова.
— Вот приедешь и увидишь, на что я способен. Разумеется, не один старался, тут целая орава помощников. До сих пор все в краске и смоле ходят.
— Ради этого стоит приехать. Посмотреть окрашенных и просмоленных ребят.
— О'кэй! И жду тебя. До встречи. Меня уже гонят. Тысячи москвичей и жителей Московской области жаждут пообщаться с телефоном-автоматом местной почты. Ну пока.
— Я приеду. Счастливо.
Жора несколько секунд вслушивался в тишину и дыхание Наташи, но вот запищали короткие гудки. Копытин положил трубку.
Из будки он вышел мокрый, счастливый и гордый и даже на ворчание очереди улыбнулся.
Это была обыкновенная футболка. Белая, с короткими рукавами. Но стоило Ветке надеть ее, как вокруг собиралась толпа ребят. И все глядели на его спину и одобрительно посмеивались. «Ну, погоди!» — было написано на футболке. А под надписью красовалась волчья морда, скалившая зубы.
Но сейчас Ветка совал свою знаменитую футболку Косте Булочкину.
— Бери, бери.
— Зачем? — спрашивал Булочкин.
— Поносишь, — говорил Ветка. — Дают, так бери.
Костя, конечно, не ожидал такой щедрости от Ветки. Осторожно, опасаясь подвоха, двумя руками он взял майку и стал озираться, ища, кому бы ее доверить на время гонок. Поблизости никого не было, ребята сгрудились на старте.
— Что ты потерял? — нетерпеливо спросил Ветка. — Снимай свою и надевай эту.
— Как же я в ней буду выступать? Георгий Николаевич не разрешит!
— Разрешит — не разрешит… Кто тебе сказал, что ты сядешь в лодку? Снимай свою майку и давай сюда, сам посидишь в кустах. Я за тебя выступлю.
Костя ошалело смотрел на Ветку, его пухлые щеки затряслись от обиды.
— Не дам. Бери свою, — он протянул майку назад. — Спасибо.
— Ну, погоди! — произнес Ветка и неожиданно двинул Костю под ребро.
Костя согнулся от боли и уже не сопротивлялся, когда Ветка стягивал с него голубую майку с цифрой два на спине и груди.
— Отдохни и подумай о своем поведении…
С берега доносилось:
— Костя! Костя!
Булочкин сидел под кустом бузины, отбросив в сторону пижонскую майку с волком. Боли он уже не чувствовал, но обида переполнила его до краев и вылилась ручьями слез.
В это самое время к месту старта мчалась голубая майка с цифрой два.
— Скорей, скорей, — кричали ребята. — Старт!
И вот последний участник соревнований прыгнул в лодку. Еще до этого ребята увидели, что им оказался вовсе не Костя, а Ветка.
Удивления особого это не вызвало. «Может, Георгий Николаевич решил усилить команду, — подумал Борис Мамалыкин, сидевший в лодке номер один. — Конечно, Тиграну с Булочкиным пришлось бы нелегко. Правда, Булочкин плавать умеет, а Ветка только начал учиться. Ладно, начальству виднее».
Наташа, которая должна была выполнять роль стартера, вообще ни о чем не подозревала, так как никого не знала в лицо. Жора отправился на финиш встречать лодки, а с ней договорился, чтобы она выстрелила из пистонного пистолета ровно в 16.00. Вообще-то Жора обнаружил в хозяйстве Пал Палыча стартовый пистолет. Но стрелять из него можно было не пытаться. По всей видимости, им либо разбивали орехи, либо вытаскивали гвозди. Так что до приобретения нового пистолета Жора решил воспользоваться игрушечным. (Пистолет он заметил у юного шахматного дарования: выглядел этот пугач, как настоящий кольт, да и стрелял будь здоров. Заграничная штучка.)
Наташа подняла пистолет, посмотрела на часы, отсчитывая оставшиеся до старта секунды. Гребцы, напряженно всматривавшиеся в стартера, увидели, что она нажала на спусковой крючок, взмахнули веслами. Выстрела не последовало. Заело что-то.
Лодки опять замерли. Наташа попыталась еще несколько раз выстрелить, и все безуспешно. Видимо, отсырели пистоны. В лодках и на берегу послышался громкий хохот, за которым трудно было расслышать, как хлопнул выстрел: настойчивость Наташи наконец увенчалась успехом. Однако чуткое музыкальное ухо Мамалыкина уловило этот хлопок.
— Давай! — крикнул он своему напарнику, и первая, ближняя к берегу лодка устремилась вперед.
Гребцы на других лодках тоже встрепенулись и быстро задвигали веслами, стараясь ликвидировать образовавшийся разрыв. Кажется, это могло удасться второй лодке. Да, это было видно уже определенно. Метр за метром расстояние между первой и второй лодками сокращалось. Чувствовалось, что борьба развернется именно между ними.
Болельщики на берегу начали вопить.
— Ветка, жми! Жми!
— Боря, держись! Не уступай, Мамалыкин!
— Ура!!! Шайбу! — закричали сторонники второй лодки.
Она почти настигла первую. Между ними оставалось несколько сантиметров. Вот она уже идет вровень с первой, вот обошла на полкорпуса.
И вдруг — неожиданное. Веткина лодка развернулась под прямым углом и со скрежетом ударила носом по лодке соперников.
— Дурак! Идиот! Лапша! — на всю речку разнесся голос Ветки.
Виноват в случившемся был его напарник Тигран Саркисович. Увлекшись, он погрузил левое весло слишком глубоко, и курс был нарушен. Ко всему прочему кольцо от цепи на носу первой лодки зацепилось за уключину второй, и теперь обе они плыли, соединившись и мешая друг другу. Третья и четвертая лодки уже их обошли и неуклонно двигались к финишу.
Разъяренный Ветка кричал, обернувшись, Тиграну:
— Ну что ты сидишь, как чучело! Отцепляйся!
Тигран Саркисович выдернул весло, попытался освободить его от застрявшего кольца. Терпения у Ветки не хватило. Он вскочил, выхватил второе весло и принялся поддевать цепь снизу. Цепь поддалась.
Очутившись на свободе, лодка Мамалыкина резко рванула вперед, а Ветка, потеряв равновесие и ловя воздух руками, рухнул за борт. Выпущенное весло последовало за ним.
Преодолев оцепенение, Тигран Саркисович прыгнул туда, где время от времени из воды появлялась голова Ветки с выпученными глазами и раскрытым ртом. Ветка отчаянно бил руками по воде, вздымая фонтаны брызг, но эффект был ничтожным. Тигран подоспел вовремя, подхватил Ветку под локоть и поднял его голову над водой, но зато под двойной тяжестью погрузился сам.
Помощь спешила с берега. Стремительным кролем приближалась Наташа, а вслед за ней, тоже кролем, плыл рыжеголовый Булочкин.
Наташа подхватила Ветку под другой локоть, и теперь они двигались к лодке, которая от прыжка Тиграна Саркисовича удалилась на порядочное расстояние.
И тут к их лодке подплыл Костя Булочкин. Он вставил весла, перевалился через борт и, тряхнув своей шевелюрой, погреб навстречу утопающему и спасителям…
Жора смотрел то на секундомер, то на реку, туда, откуда из-за излучины вот-вот должны были появиться лодки. Он укомплектовал команды более или менее равноценными силами. На прикидках они приходили почти одновременно. И все-таки он отдавал предпочтение первой. Там загребным, то есть
