наверняка откажется помогать в таком деле, но это и не дело сарматов — здесь должны навести порядок люди.
— Мне нечего дать взамен, воин Реки, — вздохнула Кев. — Но моя комната открыта для тебя ночью и днём, и если ты меня не боишься… Узкие окна Дома-на-Перекрёстке были закрыты лишь плетёными занавесями. Когда Фрисс проснулся, занавесь хлопала на ветру и роняла капли воды на пол, а за окном шёл дождь, и всё небо до горизонта потемнело и набухло влагой. Из-под стены послышался знакомый голос, Речник из любопытства выглянул в окно — и отступил за занавеску. Внизу лежал навес, залитый водой и упавший под её тяжестью, а рядом стоял Древний Сармат, скрестив руки на груди, и дождь стекал по его броне. Мацаска смотрел на него, задрав голову, и с его широкополой шляпы ручьями бежала вода.
— Не злись, Гедимин, — голос джайкота еле слышен был за шумом дождя. — Если чего-то нет у нас, то и тебе мы это дать не можем! Что ответил сармат, Речник не расслышал. Кев выглянула в окно вместе с ним — и быстро спряталась за стену.
— Дождь в начале лета, — прошептала она и покосилась на небо. — Тем приятнее будет путь. Мне не добраться до вашей Реки, ты никогда не прийдёшь в Ангалау, и это очень печально. А если этот сармат увидит меня, то история завершится быстро и плохо. Если священные змеи видят нас, пусть они пошлют тебе новое оружие и удачу в поисках… Все припасы Кев помещались в небольшой торбе, оружие она спрятала под одеждой. Речник успел крепко сжать сухую горячую ладонь и пожелать удачи в бою — и больше ничего. Кев протиснулась в окно и тихо спрыгнула на другом краю двора, подальше от Гедимина и Мацаски.
Если бы Фрисс не знал, что в Доме-на-Перекрёстке не берут денег с путников, решил бы, что кеу очень не хочет платить… «Хвала богам, земля напьётся и отдохнёт от зноя,» — рассеянно подумал он, проверяя, не затупились ли мечи за время бездействия. Когда Речник спустился в общий зал, и Мацаска, и Гедимин были там — и делали вид, что не замечают друг друга. Сармат сидел у стены и задумчиво жевал лепёшку, обмакивая её в жижу из мятой ванкасы. Как он проталкивает еду сквозь маску, Речник так и не понял — слишком удивился увиденному. Это Гедимин-то ест человеческую пищу, здесь, в лучистых степях Аркасии?! Руйи с торговых кораблей — их оказалось вдвое меньше, чем померещилось вчера Речнику — сидели у блюда с горкой варёных яиц, крупных и совсем мелких, чистили их и макали в ванкасу, попутно обсуждая цены на кожи и паучий клей. Фрисс взял столько яиц, сколько поместилось в руках, и уселся рядом с хмурым сарматом.
— Как спалось, Гедимин? Никто не наступал на тебя? — спросил Речник, скрывая усмешку. Отдых, даже рядом с кораблями, пошёл сармату на пользу — его взгляд прояснился, и если что-то сейчас злило его, то чудовище из Чинчикоцоу было здесь ни при чём… Сармат посмотрел на Речника долгим пристальным взглядом.
— Куда бластер дел? — спросил он.
— Отдал тому, кому он нужнее, — спокойно ответил Фрисс, глядя ему в глаза, хотя это было непросто. — Кев сражается одна против беззаконной орды. Я же всю жизнь обходился мечами, обойдусь и теперь. Гедимин тяжело вздохнул.
— А есть ли смысл искать Старое Оружие, Фриссгейн? Если ты готов отдать его первой же встречной самке… Речник вспыхнул и готов был ответить резко, но сердитые возгласы и быстрые шаги за порогом зала заставили его замолчать и посмотреть на дверную завесу. Откинув её, в зал вошёл мокрый и недовольный Покоритель Небес — Фрисс узнал его по рукавицам и повязке, закрывающей лицо, которую джайкот сейчас снял и комкал в руке.
— Что за день-то такой, а… — пробормотал он и остановился невдалеке от сармата, глядя на него с опаской.
— Гедимин, слушай, я понял, что не так с двигателями! Кеу, чтоб им ни взлёта, ни посадки, наверняка разбавили масло!
— Проверим, — буркнул сармат, поднимаясь с места. Он провёл пальцем по запястью, выпуская «усы» анализатора, покосился на замерцавший экран — и столкнулся взглядом с изумлённым Фриссом. Рука сармата медленно опустилась, глаза потемнели — он был до крайности смущён.
— Разбавили масло?! Это не пустяковое обвинение! — поспешно сказал Речник, глядя исключительно на Покорителя Небес. — Надо очень хорошо всё проверить! Думаешь, кеу хотели, чтобы ваши корабли разбились?
— Да нет, они всегда так делают, их корабли так летают — и ничего, но нам-то нужно хорошее масло! А они… — джайкот махнул рукой и побежал догонять Гедимина — тот уже вышел во двор. Фрисс озадаченно посмотрел на Мацаску, тот — на потолок.
— И несёт же их в небо в единственный дождливый день за лето! — пробормотал Анаквати. Что-то ткнулось в колено Речника. Чьи-то коготки проскрежетали по пластине брони. Фрисс посмотрел вниз — и увидел мохнатое существо с острой мордочкой и длинным пушистым хвостом. Оно было чуть длиннее кошки и в два раза приземистее.
— Дождь идёт по твоим следам, Речник Фриссгейн, — тихо сказало существо. — Тебя запомнил менн-хранитель Мишкоатль, а мы тебя узнали. Мало за кем в этой степи ходят дожди…
— Кто ты? — спросил Речник. — Ты что, ищешь меня?
— Вовсе нет, но встреча для нас удачная, — существо уселось поудобнее, обернув хвост вокруг лап. — Мы — нхельви, жители холмов.
И мы знаем, как хорошо спрятана вода под холмами, и как скупо летнее небо на тучи.
— Пусть боги избавят всех нхельви от жажды, — растерянно сказал Фрисс, — но ты ошибаешься — я не вызывал этот дождь, я не великий маг и не джейгон-жрец. Он, конечно, слышал о гигантских городах- холмах землероек нхельви, хрупких на вид зверьков, которых боялись трогать и хески, и люди, и сарматы. Но никак не ожидал встретить скрытного осторожного нхельви на постоялом дворе. Рыже-пепельная землеройка была здесь не одна — теперь Фрисс увидел стайку нхельви вокруг миски с ванкасой. Все существа смотрели на Речника.
— Джейгоны не могут вызвать дождь, они даже не пытаются, — серьёзно ответил нхельви. — Только сирлавен пляшут и поют для небесных змей, дудят, гремят трещотками и бьют в барабаны — и небесные змеи приводят для них дождь. А за тобой тучи ходят по пятам, как голодные псы. Вода земли и неба слышит твой зов… «Что им, интересно, рассказали в Наахеше? Менны вроде не склонны выдумывать байки…» — растерянно думал Фрисс.
— Чего ты хочешь от меня, нхельви? — мирно спросил он. — Ты заходишь издалека…
— Я зову тебя в Нхайю, повелитель дождей, — нхельви поставил лапы на ногу Речника. — Этой зимой иссяк наш родник. Нет воды на наших холмах, и как мы ни копали, она не вернулась. Мы просим тебя найти воду для Нхайи, пока жажда не опустошила наш город…
— Где мне найти Нхайю? — спросил Речник.
— Ты поможешь? — нхельви подпрыгнул на месте, и стены еле заметно дрогнули. Мацаска укоризненно посмотрел на землеройку, нхельви прижал уши.
— Да, и так быстро, как только смогу, — кивнул Фрисс. — Так куда мне идти?
— К Танготи, полуживым-полумёртвым развалинам! Наши холмы — за полями многожальника, за красными рощами, на полпути к городу! — нхельви не удержался и снова запрыгал, вместе с ним подпрыгнуло блюдо на полу, и яичная скорлупа разлетелась по залу. — Весь народ холмов будет ждать тебя! Мы отправимся немедля! До встречи… Фрисс проводил ошарашенным взглядом рыжие хвосты, мелькнувшие в дверях. Он так и не успел спросить нхельви, бывают ли они в самом Старом Городе Танготи. Землеройкам не нужно Старое Оружие, с ними и так никто не связывается, но видеть его они могли… Дождь уже стихал, когда в зал вернулся Гедимин. Он тяжело опустился на циновку и достал контейнер с Би-плазмой. Фрисс долго смотрел, как он тянет бесцветную жижу, потом тронул сармата за плечо.
— Ты строил небесные корабли, когда нашего мира ещё не было!
Покорители Небес наверняка гордятся, что ты помогаешь им. Может, там и моя помощь нужна? Гедимин смерил его недоверчивым взглядом.
— Нет, Фриссгейн. Как правило, они справляются сами… — неохотно ответил он. — Как протекает твой поиск?
— Я намерен идти в Старый Город Танготи, — сказал Речник самым уверенным голосом. — Все следы ведут туда. А по дороге в Танготи загляну на холмы нхельви — они просили помощи, и я там
