ему отдышаться, Араб снова пошёл в атаку. На этот раз он начал применять приёмы восточных стилей борьбы. В отличие от западных стилей, они были более подвижными и заставляли противника защищаться более активно. Круги и восьмёрки, которые выписывал меч в руках Араба, заставляли крага постоянно перемещаться, стараясь держать дистанцию. Со стороны это действо создавало впечатление, что он просто гоняет крага по всей поляне, как несмышлёного ученика. Сообразив, что выглядит нелепо, краг прохрипел очередное ругательство и попытался остановиться. Но, получив очередную рану, снова заметался по поляне. Не давая ему ни секунды передышки, Араб продолжал рубить и колоть, методично загоняя крага на край расщелины.
Неожиданно для себя оказавшись на самом краю, его противник сделал то, что мог сделать только отчаявшийся человек. Вскинув меч, краг бездумно бросился на врага. В ту же секунду клинок Араба пронзил грудь крага насквозь. Вздрогнув, краг удивлённо посмотрел на торчащий из груди меч и, захрипев, медленно повалился в ущелье. Гладко отполированное лезвие легко выскользнуло из тела, оставшись в руке пса войны. Устало проведя ладонью по лицу, Араб тяжело вздохнул и, обернувшись, бросил быстрый взгляд на оставшуюся женщину. Растерянно поглядев на катящееся вниз тело, она повернулась к победителю и, зябко передёрнув плечами, тихо спросила:
— И что дальше? Ты сделаешь меня своей рабыней для ночных развлечений?
— У меня никогда не было рабов, — покачал головой Араб. — А развлекаюсь я мирно.
— Так, что же будет тогда дальше? — настойчиво повторила она.
— Дальше? — мрачно переспросил Араб. — А дальше — всё! — ответил он, резким взмахом перерубая горло стоявшей перед ним краги.
Чуть слышно всхлипнув, она захрипела и рухнула следом за своим предводителем. Видевшие это пастухи охнули и со страхом попятились прочь от него. Обведя их задумчивым взглядом, Араб заглянул в ущелье и, убедившись, что тарги хорошо доделали начатое ими, тихо сказал:
— Радуйтесь, парни. Мы их победили. Племя может жить спокойно.
Никто из пастухов не успел ничего ответить. Где-то рядом с поляной раздался гул раскручиваемой пращи, и Араб как подкошенный упал на землю. В ту же секунду над его головой просвистел камень. Сделать это мог только один человек. Отправленный навстречу Сале пастух. Быстро оглядев ближайшие кусты, Араб откатился в сторону и, спрятавшись за деревом, поднялся на ноги. Парень знал, что промахнулся, и не спешил выходить, понимая, что ему будет за эту выходку. Уставшему Арабу совсем не улыбалось бегать по лесу в поисках предателя. Встав так, чтобы спину ему прикрывало ущелье, он сосредоточился, сплёл поток стихии воздуха и принялся обыскивать ближайшие кусты при помощи этого ментального щупа. Парня он нашёл метрах в пятидесяти от поляны.
Удивившись столь ловкому броску, Араб дотянулся до предателя и, обвив ему горло петлёй из энергетического каната, принялся вытаскивать его из леса. Спустя несколько минут удивлённые пастухи уставились на судорожно хватавшего ртом воздух приятеля, которого невидимые путы волокли из леса, как связанного бычка.
В то же время с другой стороны появилась Сала. Не поняв, что происходит, девушка удивлённо посмотрела на вышедшего из-за дерева Араба и, повернувшись к стоящему на коленях с посиневшим лицом пастуху, спросила:
— Ты должен был встретить меня. Где ты был?
— Я скажу тебе, где он был, — ответил Араб, немного распуская плетение воздуха на горле парня. — Он и не собирался идти тебе навстречу. С самого начала он хотел предать нас, криком предупредив крагов о засаде. Но я не дал ему такого шанса, отправив к тебе. Тогда он решил дождаться конца схватки, чтобы встать на сторону победителей. Он не сомневался, что краги убьют нас. Но когда понял, что победили мы, решил сам стать героем. Убив нас всех, он пришёл бы в племя и рассказал, как геройски сражался, оставшись единственным выжившим.
— Но зачем? — спросил один из пастухов.
— Чтобы получить почёт и признание. Став героем, он смог бы потребовать себе всё, что захотел, — пожал плечами Араб.
— Откуда ты всё знаешь? — прохрипел предатель, с ужасом гладя на него.
Араб не хотел и не собирался объяснять глупцу, что всё это старо как мир и что в каждом народе, в каждом племени всегда найдётся тот, кто мечтает получить почёт и славу, не прилагая для этого никаких усилий. Повернувшись к парням, он молча оглядел их потрясённые физиономии и, шагнув к предателю, резко взмахнул мечом, который так и не выпустил из рук.
Отрубленная голова предателя покатилась по траве. Из перерубленной шеи ударил фонтан крови, и обезглавленное тело рухнуло на траву.
— Зачем?! — возмущённо воскликнула Сала.
— В племени мы скажем, что его убили краги. Пусть его близкие думают, что он погиб, защищая их. Не стоит говорить, что он стал предателем, — устало ответил Араб, медленно вытирая клинок. — Оставлять его в живых было опасно для всего племени. Никто не знает, на что он мог бы пойти ради достижения своих целей. Жажда власти и богатства — страшная страсть, которая может завести человека очень далеко. Но его близкие ни в чём не виноваты и не должны страдать. Я всё расскажу сам. Ваше дело просто молчать и подтверждать мои слова. Согласны?
Мрачно переглянувшись, пастухи молча закивали головами. Кивнув в ответ, Араб вытер клинок об одежду убитого и, сунув его за пояс, приказал собираться в обратный путь.
— А он? — спросила Сала, тыча пальцем в тело.
— Сбросьте в ущелье. Пусть их прихвостень будет со своими хозяевами, — ответил Араб с неожиданной злостью.
— Он наш соплеменник, — попыталась возразить Сала, но он не дал ей договорить.
— Он предатель. И ничего больше. Это первое. А второе, у нас нет нужных инструментов, чтобы выкопать яму. Хочешь сделать это голыми руками?
Сообразив, что он прав, Сала молча покачала головой и отошла в сторону, давая парням возможность сделать своё дело. Ухватив его за ноги и плечи, пастухи скинули тело в ущелье и с мрачными лицами построились в колонну по одному. Повернувшись к девушке, Араб погладил её по плечу и со вздохом сказал:
— Я знаю, тебе трудно принять всё это. Но это и есть война, девочка. Не надо сильно задумываться над тем, что случилось. Такое бывает. Это просто жизнь. Отведи нас обратно. Ладно? А если захочешь поговорить, просто подожди до того момента, как мы вернёмся в племя. Пусть всё уляжется, а потом задашь мне свои вопросы.
Вздохнув, Сала кивнула ему в ответ и быстро пошла в сторону заката. Обратный путь занял у них ещё четыре дня. Они действительно смогли выиграть время для племени, и теперь никто из прежних хозяев не сможет найти их. Племя стало свободным и смогло сохранить свою тайну.
Несмотря на страх перед Запретным лесом, вожди решились увести племя на дальний выпас, которым племя пользовалось только в особо тяжёлые времена. Широкий луг, располагавшийся прямо посреди лесной чащобы, никогда не высыхал, даже если все остальные выпасы сжигались летним солнцем. Именно сюда и привели они племя, решив поставить стойбище в этих никому не принадлежащих местах. Надеяться на милость владетелей крагов они больше не хотели. Все жители племени дружно согласились, что им проще справляться с дикими хищниками, чем с цивилизованными владетелями. Группа Араба присоединилась к племени, когда пастухи уже начали строить новые дома для стойбища. Строительство велось просто. В землю вкапывались четыре столба, которые укреплялись поверху жердями. Задняя стенка дома делалась ниже передней, образуя скат на сезон дождей. Потом на эти жерди укладывались лёгкие стволы местной разновидности бамбука и покрывались просмолёнными шкурами босков. Стены делались по тому же принципу. Между внутренними и наружными шкурами укладывались соломенные жгуты, здорово утеплявшие стены. Вместо дверей использовали ещё одну шкуру, а окно было прорезано с противоположной стороны.
Группа Араба вышла из леса ранним утром. Не останавливаясь на ночёвку, они шли все ночи, чтобы быстрее добраться до племени и сообщить всем радостную новость. На этом настояли сами пастухи. Ребятам не терпелось поскорее оказаться дома, чтобы забыть все ужасы этой схватки. Несмотря на эйфорию победы, им было страшно. Все они, по какому-то негласному договору, избегали вспоминать
