Ратта усмехнулся:
– Нашу гильдию никто не любит – за исключением дней скачек. Но сильных врагов у нас нет. Ни одного! Мы не состоим в ссоре ни со жрецами, ни с аристократами, ни с сильными магами. Керсал перед каждыми скачками делает нам щедрое пожертвование.
«Но золото сперли», – подумал сапожник, решив, что пора и отдохнуть, то есть обдумать полученные сведения и выработать план поиска пропажи.
– А с кем-нибудь из живых свидетелей можно поговорить?
– В ту проклятую ночь здесь пьянствовали Медяк, Скороход и Дохляк. Можешь их поспрашивать – я уже их предупредил.
Мерги поморщился – мерзкий одноногий уже достал всю четверку.
Ратта, угадав, о чем подумал следопыт, добавил:
– Можешь начать с Медяка – он намного умнее Скорохода. Если нужно – спрашивай одноногого хоть до смерти – он и слова поперек не скажет.
– Возьми вот этот медальон, – Ратта достал из стола невзрачный серый кругляш с выбитым изображением протянутой руки и надписью “Нищий – значит богат!”. – Любой член нашей гильдии поможет тебе, если покажешь этот жетон.
– Благодарю, – Мерги спрятал медальон во внутреннем кармане рубашки и решил задать последний на сегодняшний день вопрос Ратта и выкинуть это дело из головы – нужно было заниматься своими делами, времени и так было в обрез.
– А как маги смогли так быстро обезвредить магические ловушки в золотохранилище?
– У нас не было никаких магических ловушек – предыдущие главы гильдий уповали на помощь богов, свой авторитет и крепость ворот.
“Эти дураки были слишком жадными, чтобы их посетила мысль, что однажды могут напасть и крупными силами”, – подумал Ратта.
– А сейчас?
Ратта улыбнулся:
– Мы усвоили урок и кое-что предприняли.
– Благодарю за уделенное мне ваше драгоценное время и чудесное вино. А форель достойна находиться на пиру короля, – сказал Мерги, давая понять, что его ничего больше не интересует.
– Еще будут вопросы – обращайтесь, – ответил Ратта.
Сапожник покинул кабинет правой руки гильдии нищих с мыслью, что это дело ему не по зубам. Искать остывший за полтора года след – все равно, что расписаться в собственном скудоумии.
Мерги не спеша шел по улицам Сар Берата, с любопытством рассматривая людей и здания. «Давненько я не был в Берате», – подумал бывший сапожник. «Почти шестнадцать лет… А город почти не изменился. Только зелени больше стало и урдаланцы чаще в толпе встречаются».
За прошедшее время центральная часть города почти не изменилась: широкие мощеные улицы, общественные здания, отделанные дорогим ларморским и леркатским мрамором, городские площади со статуями великим и не очень бератцам, тенистые парки с фонтанами и скамейками, огромные особняки аристократов и разноязычный гомон толпы, заполнявшей огромный город.
Вдали виднелись золотые шпили королевского дворца. Холмистая местность, выбранная более семисот лет назад Керсалом Первым для строительства новой столицы своего королевства и ставшая сердцем Сар Берата, за прошедшие затем два века окончательно приняла свой нынешний вид: на вершине самого высокого, Храмового холма, располагался крупнейший храм Линна. Здесь же располагались святилища остальных одиннадцати богов и жилища жрецов.
Самый большой, Королевский холм, лишь немногим уступавший по высоте первому, был застроен дворцами королевской семьи и самых знатных людей Берата, и был знаменит своими прудами и тенистыми парками, в которых любила отдыхать Мара – мать нынешнего короля. Здесь же располагался и роскошный, больше похожий на дворец, особняк Фегана – первого мага государства.
Следующие два холма, Гвардейский и Магический, почти примыкавших к Королевскому, делили между собой королевские гвардейцы и маги. Два других холма занимали особняки очень знатных семейств, чьи представители имели счастье располагаться на генеалогическом древе на одну ступень ниже королевской семьи и ее ближайших родственников – младшая, южная ветвь Керсалов, была очень влиятельна и многочисленна. На меньшем по размеру холме, но ближе расположенном к дворцу Керсала, обитали более знатные семейства, оставляя менее родовитым родственникам холм, имевший в народе нехорошую славу – поговаривали, что в древности здесь казнили преступников.
Последний, седьмой холм, самый маленький и практически плоский занимали жилища людей, когда- то оказавших неоценимые услуги королевству. Дома здесь не передавались по наследству, а возвращались к королевской казне после смерти их верных короне владельцев.
Все холмы связывали между собой очень широкие дороги, где спокойно могли разъехаться четыре экипажа. Хорошо спроектированная система водостока работала даже в самый сильный дождь.
Четыре моста – Купеческий, Ремесленный, Рыночный и Урманский соединяли Семихолмье с остальными частями города. Последний из них, перекинувшийся через широко раскинувшуюся и медленную реку, вел в загородные имения аристократов и богачей и дальше шел на восток – в Урман, некогда крупнейшую и богатейшую провинцию империи.
Погуляв часа полтора Мерги купил у торговца два пирожка с мясом, присел на скамейку в небольшом парке и рассматривая прохожих, продолжил размышлять как достать тысячу ларрисов.
«Занять огромную сумму денег не стоит даже пытаться – такие суммы ссужают только аристократам, магам и богатым купцам», – подумал авантюрист, медленно пережевывая мясо. «Последним и то не всегда. Поэтому прибегнем к воровству. Аристократы, маги и крупные купцы отпадают сразу – остаются торговцы и купцы средней руки и, быть может, целители».
Величина суммы, требуемой гильдией бездельников, делало и это предприятие чрезвычайно рискованным. Тысячу золотых люди не носят с собой, а хранят в крепких сундуках под защитой магии в доме, окруженном крепким забором и имеющем защитные заклинания. Поэтому следовало и самим запастись магическими кристаллами и тем самым постараться уменьшить риск отъема чужого золота.
Бросив крошки стоявшему рядом пестрому голубю и, не заметив соглядатаев из гильдии нищих, Мерги направился в южную часть города, где обычно селились купцы, торговцы, зажиточные ремесленники и не слишком сильные маги. Впрочем, лезть к магам или ремесленникам Мерги не собирался. К первым – потому что это было глупо и смертельно опасно, а вторые вряд ли держали дома такие огромные суммы. Оставались богатые торговцы.
«В крайнем случае, если не удастся достать тысячу в городе, поищу виллу за городом», – подумал Мерги, рассматривая богатые лавки, расположенные на первых этажах торговцев и купцов – земля в столице стоила дорого, особенно в черте первого вала.
В многочисленных мастерских кипела работа – труженики создавали истинное богатство города, которое успешно проматывалось в западной его части. Стук молотков, запах кожи, дерева, звук вращающихся кругов гончаров и токарных станков с ножным приводом сопровождали главу авантюристов до границы с торговыми кварталами, и напоминая о молодости, проведенной за дратвой и шилом. В ремесленных кварталах было мало праздношатающихся, которые предпочитали торговые кварталы южной части города и кичащиеся богатством западные. Мерги невольно ускорил шаг, стараясь быстрее выйти к границе ремесленных кварталов.
Торговые кварталы находились главным образом рядом с главными воротами столицы. Наиболее богатые и престижные располагались у Западных ворот, откуда выходил тракт в Урдалан, и тянулись до границы с кварталами, где обосновались богачи, мелкие аристократы, жрецы и сильные маги.
Чистые прямые улицы, трехэтажные дома из красного кирпича и светильники через каждые пятьдесят шагов были визитной карточкой этих богатых, престижных и безопасных районов столицы. В самых престижных кварталах купцов фонари располагались через двадцать шагов – забота о собственной безопасности и сохранность товара ценилась купцами выше всего. Здесь же располагались храмы Киргала и Рипуза – бога торговли и покровителя путешественников…
Идя по улицам столицы, сапожник рассматривал лавки, мысленно прикидывая, как сподручнее в них
