расположение охраны, распорядок жизни, да мало ли что еще можно вспомнить…
— Хорошо, — подумав, сказал Пирим. — Оставайся у нас на неделю.
Макар возликовал. Глар нахмурился:
— В таком случае, прошу поручить его охрану мне.
Макар нахмурился. Но тут выступил Фет.
— В плотной охране нашего гостя нет необходимости. Ноэлитам нужен кристалл, а не случайно забравший его человек… Вообще, считаю долгом предупредить, что надо максимально усилить силовую защиту на границе и привести в повышенную готовность гвардию обороны. Не исключаю, что ноэлиты предпримут попытку вернуть кристалл силой.
— Ты хочешь сказать, что они нападут на Дар? — с сомнением спросил главный рулат. — Но это же война. Ты не сгущаешь краски? В Мидосе еще не было войн, что бы ни случалось на Земле.
— Все когда-то бывает в первый раз, — ответил Фет. — Раньше был паритет, теперь его нет. Чтобы беспрепятственно завершить акцию на Земле, они могут пойти на беспрецедентные шаги.
Тут вступил в разговор начальник Ордена Чести.
— Уважаемый Фет. Я попросил бы тебя сосредоточиться на решении своих непростых вопросов. Что касается безопасности государства, оставь это нам. Уж поверь, мы принимаем все необходимые меры.
Фет примирительно поднял руку.
— Не сомневаюсь, Анисфей. Но этот вопрос следовало озвучить… Что касается гостя, я заберу его к себе. Мне с ним надо детально обсудить некоторые моменты.
Глар опять встал.
— Под твоей опекой, доверенной неподготовленным людям, он и так уже слишком много узнал о Мидосе. С учетом его возвращения на Землю — могут быть нежелательные последствия.
Пирим сложил руки на груди, посмотрел на Макара.
Бережной замер.
Наконец, главный сказал:
— Мы не должны забывать, что этот человек принес нам кристалл. И еще: впервые в истории земной человек попал в Мидос. И как ты хочешь его встретить, Глар? Водить под конвоем? Это — наше гостеприимство? Может ты, Глар, по-своему и правильно мыслишь, но я должен мыслить шире… Забирай нашего гостя, Фет. Обсудите с ним детали будущей операции. И покажите ему нашу страну. Ничего тут страшного нет… Единственное, что, пожалуй, ему не нужно знать — это суть вещей. Ты понимаешь, о чем я, Фет.
— Да, конечно, Пирим.
— Всё! Совет закрыт.
5
— Папа велел мне взять над тобой шефство! — сказала Лана, когда, встретившись после заседания, они летели куда-то в левиусе.
Макар блаженно щурился на солнце, хотя щуриться было и необязательно.
— А куда мы летим?
— Развлекательная программа. Я покажу тебе наш заповедник. А потом папа пригласил тебя на обед.
«О, как я поднимаюсь!» — еще больше сомлел Бережной.
Они миновали город, и вокруг снова поплыли пейзажи — леса, речки, луга и поля под раскидистыми облаками. Здесь, по сравнению с городом, людей в небе почти не было. Зато кое-где целые кучки их были видны на земле. Некоторые сидели компаниями и жгли костры, другие что-то делали, копошась на опушках, в полях.
— Что эти люди там делают? — спросил Макар.
— Где? А, вон те — отдыхают. На пикник вылетели.
— У вас же в городе все условия для отдыха.
Лана поморщилась.
— В городе не то. Иногда хочется на природе отдохнуть. Так сказать, в диких условиях… А вон те облагораживанием земли занимаются. Чистят, рыхлят — что-то подкопать, где-то сухостой убрать.
— И кто их заставляет это делать — раз у вас все бесплатно?
Девушка повернулась к нему.
— Это не значит, что можно вообще ничего не делать. У нас все работают. Отдыхают, конечно, не меньше, но и дела делаются. Вот, что касается облагораживания земли — это обязательно для всех. Раньше, давным-давно, это дело поручили роботам. Долго они ухаживали за природой. Причем, делали все не хуже людей. Но потом нашлись думающие рулаты, отказались от них. Хоть несколько дней в году каждому надо поработать на земле. Человек отстраняется от природы, когда не заботится о ней. Теряет что-то живое в себе. Ты вот, когда меня встретил, я как раз землю облагораживала. Берег речки почистила. Потом решила цветы пособирать, — она улыбнулась. — И нашла один бутончик…
Макар в ответ доброжелательно хмыкнул, потом спросил:
— А еще где у вас люди работают?
— По призванию. Кто-то постоянно на природе, кто-то любит технику, кому-то нравится пищу готовить, одежду создавать и прочее. У нас все производство автоматизировано, никакой рутинной работы для человека. Зато есть где свое творчество проявить. Многие и больше положенного работают. Отдыхать ведь все время надоест.
— Хобби, наверное, у всех есть?
Она кивнула.
— Хобби — да! Тут музыкантов, художников, поэтов и театров — как… больше чем на вашей огромной планете. В игры виртуальные все играют, фильмы делают — ну, не как у вас фильмы — я тебе потом покажу…
— А если человек откажется работать — что вы ему сделаете?
— Ничего. Сам пожалеет. У нас таких людей презирают.
— А у нас таким завидуют.
— Ну я же говорила, вы — недоразвитые.
Макар внимательно посмотрел на нее.
— Правильно тебя в разведку не берут.
Лана отвернулась.
Он добавил:
— А отец твой — он тоже ходит траву щипать? Как у нас раньше профессора на овощебазах.
Она передразнила его:
— Не-ет, отец мой не хо-одит!..
— Вот видишь. Где же равноправие?
Она вскипела. Сказала нарочито спокойно, растягивая слова:
— У нас есть госслужащие. Они работают постоянно, круглый год. Если надо — круглосуточно. Конечно, они не занимаются никакими другими работами. Им и так забот хватает.
— А что их заставляет это делать? Денег у вас не платят. Собственности большой тоже, как я понимаю, у вас нет. Любовь к Родине?
Лана опять загорелась.
— Представь себе! Еще почет и уважение граждан. А еще причастность к ответственному, интересному делу. У нас ведь не каждого и возьмут на государственную службу. А если возьмут, то надо пройти долгую карьеру, или проявить незаурядные качества, чтобы достичь каких-нибудь высот. Блата или покупки должностей у нас нет.
Макар вздохнул.
— А что за заповедник?
