— И читая истории о старом воине-разбойнике, Гродовет мог заподозрить, как и большинство из нас, что причиной смерти Дово стал не призрак, а предательство, для совершения которой имелись те или иные причины. Представитель так хорошо изучил легенды о Фастреде, что разгадал загадку, занимавшую годами умы людей, — местоположение гробницы Фастреда. Гродовет подумал, что лучшего места, чтобы скрываться, убийце и не сыскать. А если убийца, напротив, и знать не знает об укрытой гробнице, то какой находкой это станет для историков Кормира.
— И он обнаружил её. Но Гродовет также обнаружил и убийцу. Или убийца нашёл его. Он нанёс удар быстро — так, что у Гродовета даже не было шанса защитить себя. Для суеверных людей это было похоже на праведный гнев хозяина гробницы, чей покой потревожил Гродовет. Но тогда, если бы всё так и было, сокровище осталось бы на месте. Но оно пропало, похититель забрал его, если только его не забрали задолго до того, как Гродовет обнаружил гробницу.
— Но убийца совершил одну ошибку, глупость, на которой оступались гораздо более смышлёные преступники, чем он. Он оставил после себя улику, которую удалось заметить внимательному Джасперу. Нечто, что позволило продолжить следствие.
— Мы тайно исследовали пожитки убийцы и нашли тот самый пузырек. Когда мы изучили его содержимое, мы обнаружили, что это был яд. Чернобур. Очень сильная, но медленнодействующая отрава. Попав в кровь жертвы, чернобур проявит себя двенадцать часов спустя. Появится боль, сначала раздражающая, а затем мучительная. Но ни один человек, принявший яд, не останется в живых спустя двадцать четыре часа.
Мой мозг не переставал лихорадочно работать, пока я слушал рассказ Линдавара. Ничего удивительного в том, что Бенелаиус наказал мне пить только эль в Гарсе. Чернобур точно такой же, который Бенелаиус обнаружил у мэра Тобальда. Но кто бы попытался, а затем…
Затем я задумался. Получил, как сказал Бенелаиус. Но что именно он имел в виду?
— В этом пузырьке было достаточно чернобура, — сказал Линдавар, — чтобы убить всё население городка размером с Гарс вместе со всеми важными персонами, которые будут в это время гостить в Гарсе.
— Совет! — воскликнул Бартхельм, вскочив на ноги.
— Прошу Вас, Бартхельм, — сказал Бенелаиус. — Всё под контролем. Присядьте и позвольте Линдавару закончить свой рассказ, — Бартхельм сел, но продолжал дрожать, а лицо у мужчины посерело.
— Железный Трон хочет воздать Кормиру сполна за собственное изгнание. И если нужно нанести удар в сердце королевства и ослабить его торговую мощь, — продолжил Линдавар, — что может быть лучше убийства целого Великого совета Гильдии торговцев Кормира? Причём, если это будет проделано настолько изящно и просто: достаточно лишь отравить церемониальный напиток, которым гостей потчуют по приезду в Гарс. Судьбы королевств зависят от куда большего, чем от просто судеб самих королей. Торговля Кормира будет подорвана, в экономике воцарится хаос, а сам Железный Трон сможет занять такую позицию, которую, возможно, никогда не удастся пошатнуть.
Коротконогий поднял руку. Он выглядел нездоровым и держался рукой за собственный живот. Все остальные тоже выглядели неважно, даже загоревшие на солнце лица Пурпурных Драконов были бледны.
— Что вы сделали с ядом? — спросил дварф.
— Мы вернули пузырек обратно предателю так, что тот даже никогда не узнает, что мы брали его.
— Минутку! — сказал Рольф, повернулся к старому Хлерату и показал на него пальцем. — Чтоб это работало, нужно подсыпать отраву в воду, а за воду отвечал он!
— Хлерат не убийца, — произнёс Бенелаиус. Со стороны выглядело так, словно волшебник начинал говорить лишь тогда, когда людей нужно было в чём-то переубедить. — И не беспокойтесь. Никто из вас не отравлен. Прежде чем пузырек вернули, он был полностью очищен, а яд заменён безобидным кристаллом.
— Кристаллом? — спросил Рольф. — Разве убийца этого не заметил бы?
— Кристаллизованной пылью, — пояснил Линдавар. Неужели Рольф действительно решил, что собравшиеся здесь настолько глупы? — Она растворяется бесследно в воде точно так же, как и яд. Что ж, — спросил волшебник, — кто пил в тот день привезённую в Гарс воду?
Все, за исключением Бенелаиуса, Линдавара, Кендры и меня подняли руки, все — неуверенно. Даже тот, кто, как стало известно позже, являлся убийцей, поднял. Он, возможно, думал, что это его последний шанс.
— Бенелаиус, Кендра и я, — сказал Линдавар, — не были в Гарсе сегодня, а Джасперу наказали не пить воды вообще, — молодой волшебник подошёл к первой жаровне и практически полностью прикрыл её так, чтобы наружу пробивалось лишь немного света. Он проделал то же самое с остальными — света стало достаточно только чтобы все друг друга видели, но при этом не могли разглядеть детали лица или одежды.
— Кристалл, который мы использовали вместо яда, — сказал Линдавар, когда все мы сидели практически во тьме, — был открыт Бенелаиусом.
— В нём нет никакой магии, — сказал мой хозяин, и в его голосе я расслышал гордость. — Это полностью безопасный природный компонент, полученный из кристаллизованной скалы. Главное его свойство — это то, что он может светиться в темноте, — он раскрыл широко рот, и стало видно, как внутри он светится сине-зелёным призрачным сиянием. — Как вы видите, особенно чётко следы видно на слизистой оболочке, как, например, во рту или на стенках желудка. Если бы меня сейчас распотрошили, то это было бы наглядно видно.
Я подумал, что это было бы ещё то зрелище.
— Так что откройте рты, каждый, — сказал Линдавар. — И всё станет очевидно. Тот, чей рот не будет светиться, не пил воды в Гарсе сегодня, хотя и ранее все утверждали, что это делали. Это человек не только окажется не преуспевшим убийцей всей Гильдии торговцев Кормира и граждан Гарс, но и преуспевшим убийцей Дово и Гродовета. Так что открывайте рты. Шире, прошу вас…
И они сделали это. Один за другим светившиеся нереальным сине-зелёным цветом провалы появлялись во тьме веранды, за исключением одного человека, чем рот оставался закрыт. Пурпурные Драконы выстроились в ряд в сине-зелёном свете, а во ртах сидевших перед ними людей словно горело холодное пламя за рядами зубов.
Но справа от Бенелаиуса осталось темно — там сидела скрытая в тени фигура, от источавшая страх, неприятие происходящего и… злобу.
Затем Бенелаиус произнёс холодно:
— Что такое, господин мэр? Боитесь, что в рот комар залетит?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
— Господин, откройте свой рот или мои люди сделают это за Вас, — сказал капан Флим голосом жёстким и бесстрастным.
Мэр Тобальд колебался лишь мгновение, а затем открыл рот. Лишь темный провал во тьме, ничего более. Я слышал, как клацнули друг о друга его зубы, когда мэр снова закрыл рот.
— Хлерат, — произнес Линдавар, — когда я заговорил о яде сколько минут назад, Вы запаниковали первым. Это потому, что Вы знали, что еще у кого-то, помимо Вас, был сегодня доступ к цистерне?
— Д-д-да, — ответил Хлерат.
— И кто это был?
— Мэр Тобальд, господин. Он хотел осмотреть цистерну к приезду совета.
— И — дайте угадаю — он сказал Вам не беспокоиться, что он может осмотреть канистру без Вас?
— Д-да. Это так, господин. Все, как Вы сказали, — мне было видно, как Хлерат с Мармвитцом
