— Да, карета пришла быстро. Он едет домой.
— Да, это хорошо, причем, возвращается с куда лучшей репутацией, чем уезжал. Подобное происшествие заставит некоторых твердолобых волшебников в колледже посмотреть на него иначе. И, что самое важное, он проделал все при помощи ума, не воспользовавшись при этом никакой магией.
— А Вы-то, господин, пользовались своим умом?
Он наклонил голову та, словно я сделал жест, которого волшебник не понял.
— Прошу прощения?
— Кое-что не так и Вы это знаете, — сказал я. — Знаете, тот самый не увязывавшийся кусочек мозаики с Вашей вчерашней историей. Это насчет…
— Пилюль, — сказал Бенелаиус, улыбаясь, — конечно.
Я сидел с открытым ртом, пока не додумался его закрыть.
— Я знал, что ты наверняка заметишь, что что-то не сходится. Я верил, тем не менее, что ты промолчишь и не прервешь нас, как ты в итоге и сделал.
— У Тобальда не было пилюль тем утром, когда бы убит Гродовет, — сказал я, стараясь превратить собственные мысли в слова. — Но у него были пилюли вчера утром — я лично отнес их ему. Так почему он хромал вчера вечером?
— Из-за Бритвы, — ответил он, почесав своенравному коту подбородок, отчего тот довольно заурчал. — Понимаешь, Бритва укусил его, когда мэр только вошел. Сильно. Прямо за лодыжку. Достаточно сильно для того, чтобы он хромал. Я знал, что Тобальд даже не заикнется об укусе из-за твоего рассказа о том, как мэр старался впечатлить Майеллу Барсук своим отношением к животным. Узнай девушка о том, что из всех, кто проходил сегодня через мой дом, укусили одного лишь Тобальда, это бы бы сильный удар по его самолюбию, — старик покачал головой. — Странно, не правда ли? Насколько ему было известно, девушка уже была отравлена. Тем не менее, мэр не хотел давать девушке понять, как он не ладит с животными. Эх, гордыня-гордыня…
— Так то, что Бритва укусил его, было задумано заранее?
— Джаспер, моя связь с собственными кошками, скажем так, довольно сильна. Мне и моим питомцам не нужны слова.
— Но почему Вы хотели, чтобы Тобальд хромал?
— Для того, чтобы все подумали о том, что он уронил пилюли в пещере и его мучила подагра.
— Но я ведь не приносил ему пилюль. Он не мог их потерять.
— Конечно нет, Джаспер. Но я мог.
— Что?!
— Да. Видишь ли, я пошел следом за Гродоветом к гробнице — я не так уж малоподвижен, что бы ты там не думал, — и обнаружил там его труп. Больше никого в гробнице не было. Кроме Фастреда, конечно.
У меня закружилась голова.
— То есть…Вы хотите сказать…Тобальд не убивал Гродовета?
Бенелаиус покачал головой.
— Тогда, во имя богов, кто?
— Тот же, кто убил Дово.
Я пытался понять логику своего хозяина, но нить разговора все время ускользала от меня. Судя по всему, это отразилось на моем лице.
— Уликами можно распорядиться по-разному, Джаспер, — спокойно произнес Бенелаиус. — Это сродни волшебству, но не является оным. По сути, это можно назвать жонглированием: ловкость рук позволяет увидеть лишь то, что ты хочешь увидеть, и ничего больше. Ты видишь, как мячик или шарф исчезает в воздухе, но это не так. Это лишь так кажется. Твой Кэмбер Фосрик — да и любой компетентный детектив — может заставить обстоятельства выглядеть в точности так, как ему нужно.
Это так называемое объяснение ничуть не помогло, о чем я и сказал.
— Вы имеете в виду, — спросил я, — что обвинили невиновного?
— Что ты! — в фальшивом испуге всплеснул руками Бенелаиус. — Я не обвинял никого, кто не являлся предателем и искушенным убийцей… серийным убийцей, если использовать более точный термин, — лицо волшебника посуровело. — Яд Тобальда убил бы сотни людей. На улицах Гарса на многие недели не осталось бы никого, кроме стервятников. Мужчины, женщины, даже дети и младенцы в люльках — все умерли бы в агонии. Нет, Тобальд заслужил куда более ужасную участь, чем та, что постигла его в болоте.
Его лицо на миг просветлело, старик поднял голову и улыбнулся мне.
— К слову о болоте. Я думаю, что лучший способ дать тебе понять, что произошло на самом деле, — это отправиться со мной туда. Ты будешь учеником, а я — учителем, словно в один из наших с тобой уроков. Будем задавать друг другу вопросы, отвечать на их, и таким образом ты все постепенно узнаешь, идет?
— Если это единственный способ все узнать, то да, конечно.
— Отлично. Тогда быстренько сообрази нам небольшую трапезу, чтобы подготовиться ко всем суровостям болота, и мы найдем все части недостающей мозаики.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Мне казалось, что приготовление этого обеда было самым долгим в истории. На то, чтобы закипела вода, ушла вечность, мясо жарилось бесконечно, а суп варился миллионы лет. Но, наконец, еда была готова и медленно, с аппетитом съедена моим хозяином. Что касается меня, мне кусок в горло не лез — так мне не терпелось отправиться уже в путь.
Пообедав, Беналаиус отодвинулся от стола, подавил небольшую отрыжку и встал.
— Джаспер, ты выглядишь очень возбуждённым — неужели тебе так хочется найти ответы на твои вопросы? Что ж, думаю, тарелки можно помыть и по возвращению. Уверен, кошки проделают огромный труд, слизав с них весь соус и остатки, так что потом тебе будет ещё легче.
У меня самого не нашлось бы идеи лучше. Волшебник сказал мне взять два фонаря, а затем, немало, при этом, удивив меня, наказал оседлать Дженкаса и Стаббинса, а не запрячь в экипаж.
— Вы уверены, господин? — в замешательстве переспросил я.
— Ты думаешь, я не способен ездить верхом? — спросил Бенелаиус немного раздражённо. — Я был, прежде всего, боевым волшебником, если ты забыл, а у Стаббинса, если знать к нему подход, кроткий нрав.
Не такой уж и кроткий был нрав коня, когда я его седлал. Жеребец вертелся и брыкался в стойле — я боялся, что прежде, чем на нём окажется подпруга, мне переломают все кости. Но появился Бенелаиус в плаще из промасленной кожи с капюшоном и, тихо заговорив со Стаббинсом, дал мне возможность завершить начатое и вывести его из конюшни.
Бенелаиус не колебался. Старик лихо запрыгнул в седло — Стаббинс даже не шелохнулся при этом.
— Ну? — произнёс Бенелаиус. — Тебя так впечатлило зрелище настоящего всадника, что сам забыл, как забираться в седло?
Мы направились на запад по болотной дороге, моросил дождь. Несмотря на дородность, Бенелаиус очень хорошо держался в седле. Я тут же начал задавать вопросы.
— Как вообще так получилось, что Вы оказались в гробнице Фастреда? — это был первым.
— Я пошёл следом за Гродоветом. Как ты знаешь, он был нашим основным подозреваемым изначально. Прежде всего, он был левшой…
— В отличие от Тобальда, — сказал я.
— Верно. Но поскольку Тобальд не силён в оружии, он вполне мог ударить топором другой стороной. Тем не менее, Тобальд тут не при чём. Сейчас речь идёт о Гродовете. У него были средства и возможность, но насколько я мог судить, не было мотива. И честно говоря, даже если бы он и был, не уверен, что я хотел бы его узнать.
