недоставало его в постели, но и только.
Эрнан же был истинным сыном своего отца.
Даже если бы ему удалось стать главой картеля, протянул бы он после этого недолго — его обязательно вскоре бы убили.
Поэтому Елена, стремясь спасти жизнь своего сына, взяла руководство на себя.
Случилось это уже больше десяти лет назад.
Теперь все подданные уважают ее и боятся.
Они больше не считают ее слабой женщиной, и до недавних пор ей почти не приходилось убивать.
У Елены много домов.
Вот сейчас она живет в особняке в Рио-Колонии, что в Тихуане. В этом городе у нее есть еще три дома плюс
Действуя через подставные компании, она приобретала недвижимость в Ла-Хойе, Дель-мар и Лагуна-Бич.
Ее же дом в Рио-Колонии все называли не иначе, как
Главная спальня по размеру превосходила большинство домов обычных мексиканских семей.
Мебель заказывали в Италии: массивную кровать, флорентийское антикварное зеркало эпохи Возрождения, телевизор-плазма, по которому Елена втайне от всех смотрела пошлые мыльные оперы. В ее ванной расположились душ с режимом тропического ливня, ванная с вибрацией и увеличивающие зеркала, в которых можно было рассмотреть любую новую морщинку и складочку на ее все еще привлекательном в пятьдесят пять лет лице.
В Америке Елена точно вошла бы в число «милф».[38] Она часами пропадала в своих тренажерных залах дома и в
Елена была ужасно одинока в своем огромном доме.
Эрнан, скоропостижно и неудачно женившийся на шлюховатой дочке одной старой карги, жил теперь своим домом; Клаудиа собиралась выйти замуж за хорошего туповатого управляющего фабрикой; ну а Магдалена…
Магдалена, бесшабашная, неуправляемая дочь Елены.
Самый младший ее ребенок, нежданный и незапланированный.
Казалось, малышка еще в утробе поняла, что ее появление стало для родителей сюрпризом, и решила всю свою жизнь превратить в сплошной непредсказуемый сюрприз. Все ее поступки словно кричали: «Что, удивила я вас? Это еще ничего, я вам еще покажу!»
Сообразительная умненькая девочка шокировала свою маму отвратительными оценками, а затем, когда все уж махнули на нее рукой («Ради бога, Мария, найди ей хорошего терпеливого мужа!»), вдруг стала ученым. Талантливая танцовщица, она сочла, что гимнастика «больше ей подходит», только чтобы затем бросить ее и начать осваивать искусство верховой езды (есть и такое), и вернуться в конце концов к балету. («Мамочка, да я ведь всегда обожала балет!»)
Унаследовав внешность отца и фигуру матери, Магда разбила немало сердец. Она была бессердечной, жестокой, пофигистичной и бесстыжей соблазнительницей. Даже Елене иногда было жаль жертв своей дочери («Однажды ты перегнешь палку, Магда», — говорила она. «Да с кастрированными конями и то сложнее управляться», — отвечала ей Магда). Вскоре Магда распугала всех свободных мужчин Тихуаны.
Ну и плевать — дома ее ничто не держало.
Студенткой Магда постоянно моталась в Европу, летом жила у друзей в Аргентине и Бразилии, то и дело наведывалась в Лос-Анджелес — ради магазинов и модных клубов. Стоило только Елене смириться с мыслью, что ее дочь — банальная тусовщица, как Магда преподнесла ей сюрприз. Вернувшись из поездки по Перу, она заявила, что желает стать археологом. Естественно, мексиканские университеты ее не устраивали. Нет, она хотела учиться в Калифорнийском университете, в Беркли или Ирвайне, хоть Елена и не без оснований полагала, что ее дочь нажала на кое-какие кнопки, предпочтя попасть в Ирвайн, который был ближе к дому.
Но хоть и училась Магда неподалеку, дома она все равно практически не показывалась. Девушка с головой погрузилась в учебу. Во время разговоров по скайпу перед глазами Елены представала скромница в огромных очках, скрывающая фигуру под бесформенными свитерами, с волосами, забранными в аккуратный хвост. Словно сексапильная внешность как-то умаляет ее умственные способности. Может, и дома она потому не показывается, думала Елена. За исключением праздников Елена всегда была одна, со всеми своими домами, телохранителями, мыльными операми и могуществом.
Но этого ведь мало.
Не этого она хотела, но что есть, то есть. Жизнь давно научила ее быть реалисткой. Но Елена все равно мечтала, что у нее появится человек, с которым она делила бы постель, завтракала по утрам. Человек, который обнимал бы ее, целовал, занимался бы с ней любовью. Иногда ей хотелось распахнуть окно и крикнуть всему этому миру:
Я не монстр!
Я не сволочь!
(Она прекрасно знала, что за спиной ее называют мужиком со стальными яйцами, слышала и другие едкие шуточки: «Когда у Елены месячные, все тонут в крови».)
Но я…
Я не леди Макбет.
Не Лукреция Борджиа.
Не Екатерина Великая.
Я всего лишь женщина, которая делает то, что должна.
Женщина, какой вы меня сделали.
Елена на тропе войны.
Офис Елены. День.
Елена. Мы должны вынудить их работать на нас и на наших условиях.
Алекс. И каким же это образом?
Елена
Все-таки чертовски жаль, что у Елены аллергия на кошек. Отличный получился бы момент — она, как истинная кинозлодейка, поглаживает кошку, развалившуюся у нее на коленях. На самом деле она ни за что бы не испортила свое дорогущее платье, изваляв его в кошачьей шерсти.
Но что сказано, то сказано.
И тогда возникает вопрос — что же это за предложение?
