А хорошо здесь когда-то жили… Раньше как-то в глаза не бросалось, а вот теперь… Почти весь город вымощен камнем. В каждом дворе – клумбы и садики. От деревьев, правда, только пеньки остались и совсем уж молодая поросль, но представить, как это выглядело!.. И тоска берёт… В том числе – от понимания того, что и собственные предки наверняка приложили руку к уничтожению этой красоты…
На какое-то мгновение в мозгу мелькнула картина: ранний вечер, по улице медленно ползёт прикрывшаяся щитами колонна, от которой в стороны разлетаются шары и молнии… горящие дома… И дым, подсвечиваемый языками пламени…
— Партнёр, не трави душу…
— Ты о чём?
— О твоей фантазии. Хорошая она у тебя, богатая… Только не в тему сейчас.
— Извини.
— Да не за что. Просто… У нас ведь тоже воюют. И воевали. А несколько десятков лет назад большая война закончилась. Весь мир затронула. Её так и называют – Вторая Мировая.
— А была и первая?
— Была. Лет за двадцать до второй закончилась. И ещё заварушки разные… Вроде и мир, и похоронки приходят.
— Похоронки?
— Ну… Извещения такие от правительства: '…сообщаем вам, что ваш сын…' И так далее. И хроника – с Первой, со Второй, с мелких, которых вроде бы и нет…
— Я понял. И много у вас?..
— Наша страна во Второй, по самым скромным подсчётам – миллионов двадцать-тридцать…
— Сколько?! Как же вы выжили?
— А куда мы денемся?..
Вечером мы разыскали старосту и озадачили его косами. Тёмный поскрёб в затылке, пообещал найти пару штук (дефицит они здесь страшный из-за проблем со сталью, народ серпами перебивается) и в свою очередь пристал с вопросом, на каком расстоянии можно резать чужих. А я знаю?! Чем дальше – тем лучше. И желательно без мучений. А то вдруг этот грёбаный алтарь ещё и болью питается. Так и объяснил. А потом добавил, что в крайнем случае можно и на месте, но трупы обязательно уносить и закапывать частями. От греха.
Ещё подошёл один из сопровождавших нас сегодня старичков и поинтересовался, как делить награбленное. Пришлось и его обломать. Типа, ты старый, ты и думай. Мужик глянул на нас чуть ли не с ненавистью и удалился, а через полчаса притащил два неплохих меча и четыре больших серебряных. Уже хорошо. Деньги мы сразу же разделили поровну на всех (кроме Чуски, само собой), а оружие отдали капралам – им нужнее. Заодно и выгнали их тренироваться, чтобы не расслаблялись. Что удивительно, мужики даже не ворчали. Вообще, после ночного боя они стали на нас как-то по-другому смотреть, вроде как бы признали, что ли?
Решение идти по кругу влево оказалось правильным – почти сразу после обеденного перерыва вышли к останкам большого здания, посреди которых столпилась кучка скелетов. Небольшая. Меньше двух десятков. Стояли на месте, изредка подёргиваясь и уставившись на нас пустыми глазницами. И мы стояли. Потому что наконец-то нашли. И осталась, как сказал партнёр, сущая ерунда: начать и кончить.
Глава 17
От подарков их сурово отвернись…
— Будем бить? А, командир? — Краб, перебросивший щит из-за спины на руку, занял уже почти привычное место слева от Казуса и потянул из ножен свой новый полуторник. Справа замер в полной готовности Бегун, а в затылок жарко задышал мряв.
— Будем, — отозвался Людоед, не отрывая глаз от тёмного провала, окружённого костяками. — Обязательно. Вот только подготовимся… Шер? — он чуть повернул голову влево. — Беги к резерву, пусть подтянутся до середины прохода и ждут. Бегун?
— Да, командир?
— Возьми десяток, и оглядитесь по сторонам. Нужны крупные камни. Очень крупные. Но чтобы двое могли довольно шустро тащить.
— Сделаем, — и тут же послышался удаляющийся топот.
— Краб, — Кас посмотрел на соседа, — остальных – в круг.
— Почему их так мало?
— И почему они здесь?
— Две сотни положили ночью, днём до этого – около шести десятков, позавчера – восемь, здесь… восемнадцать… Без малого три сотни. А староста говорил о примерно четырёх.
— О трёх с лишним. Про четыре-пять – это уже мы предположили.
— Мы. Потому что нежить по округе гуляла и местных драла.
— Так я ж не спорю… Но почему эти стоят, а?
— Есть одна мысль, но…
— Приглашают…
— …поговорить?
— Пойдём?
Кас обернулся к замершему в двадцати шагах позади строю и крикнул:
— Краб! Посыльного к резерву! Всех сюда! — посмотрел, как один из молодых помчался к выходу из развалин, и добавил: – Держать строй! С места не сходить! Двое ко мне!
Через менее чем полминуты слева опять стоял Краб, а место Бегуна занял один из десятников – высоченный полуорк с посеревшей от старости (или тоже на что-то нарвался?) шкурой и полностью седыми волосами. Оглядев спутников, Людоед пояснил:
— Нас приглашают на переговоры. Идём медленно. Оружие не доставать. Без крайней необходимости. Говорить буду я. Вы – слушать и запоминать. Вопросы?
Вопросов не было. Слишком уж необычной оказалась ситуация. Слишком уж непривычной. И не было времени, чтобы с ней освоиться. Оставалось лишь положиться на того, кто уже показал свою способность принимать правильное решение. На Людоеда.
Мы медленно пошли вперёд. Когда до провала осталось около десятка шагов, стоящие на пути скелеты отошли в стороны, освободив проход. Мы продолжали идти, не обращая на них внимания, и остановились в метре от спуска под землю. Так и не выключенная следилка показывала две яркие отметки
