трубку.
У Билля Джойнера был приятель, работавший в нью-йоркской газете. Билль вспомнил об этом приятеле в тихие часы ночи. Он припомнил, что Бобби Стиль пользовался репутацией человека, знающего подоплеку всех интересных событий. Когда Билль случайно услыхал, что одним из попечителей имущества Треворса является мистер Корнилиус Стиль, имя это показалось ему знакомым. Теперь он смутно вспомнил, что отца Бобби звали также Корнилиус.
Когда у Билля в голове созрел план, он сразу же отправился на телеграф на Трафальгар-сквер и составил длинное послание, надеясь, что оно застанет Бобби в Нью-Йорке. Отправленная им телеграмма гласила следующее:
«Не можешь ли ты узнать от твоего отца, насколько основательно притязание Бромлея на имущество Треворса? Я в этом живо заинтересован, Бобби, и ты окажешь мне большую услугу, дав знать, каковы шансы Гвенды Гильдфорд в ее борьбе за свои права».
Когда Билль отправил телеграмму, у него появилось приятное чувство, что он сделал что-то существенное для Гвенды. В этом приятном настроении он наткнулся на Селби на углу Парламент- стрит.
— Когда ты вышел из дома? — спросил Селби. — Я не слышал, как ты уходил.
— Потому что ты спал, как барсук. Я ходил к Маллингу.
— А теперь пойдем со мной, — сказал Селби, беря его под руку. — Билль, ты имеешь необыкновенно таинственный вид, который тебе вовсе не идет. Ты, может быть, виделся с мистером Бромлеем?
— Ничего подобного. Этот тип так отвратителен мне, что я не желаю даже на расстоянии видеть его.
— А может быть, ты совещался с превосходным доктором Эвершамом и пробовал применить к раскрытию преступлений тот чуть-чуть научный подход, который кажется столь хорошим на бумаге и оказывается совершенно никчемным на свидетельской скамье?
— Нет, я не сделал и этого, — сказал Билль, немного уязвленный. — Ты просто ревнуешь, Сель.
Он собирался рассказать своему другу о посланной телеграмме, но теперь он решил дождаться ответа.
На улицах уже продавались первые издания дневных газет. Выставленные плакаты главнейших газет были преимущественно посвящены скачкам в Брайтоне. Но надпись на одном из плакатов бросилась Селби в глаза. Она гласила:
Ограбление
несгораемого
помещения
на пароходе.
Селби собирался уже купить номер газеты, когда вдруг увидел, что Билль, улыбаясь, раскланивается с кем-то. Оглянувшись, он заметил проезжающих в открытом автомобиле Маллингов и его интерес к ограбленным сейфам сразу же пропал.
Это обстоятельство стоило одному человеку жизни.
Приготовление обеда
Маркус Флит был не особенно частым гостем в хорошеньком домике на Вильмонт-стрит, занимаемом миссис Уольтэм. Эммелина Уольтэм была вдовой человека, когда-то располагавшего большим состоянием. Какая часть этого состояния оставалась ко времени его смерти на ее имя, об этом предоставлялось гадать. Он умер, оставив жене такое микроскопическое состояние, что надлежащие власти не сомневались, что большая часть имущества была передана им раньше без уплаты налога на наследство. Сама миссис Уольтэм никогда не заговаривала об этом предмете даже с ближайшими друзьями.
Была ли миссис Уольтэм богата или бедна — неизвестно, но она, во всяком случае, была скупа. Она принадлежала к тем светским дамам, которые никогда, ни при каких обстоятельствах не тратят денег на виду у других.
Маркусу Флиту она обходилась особенно дорого. Будучи умна и проницательна, она видела, что в ней нуждаются, и назначила свою цену за честь быть с ней знакомым.
В этот день она наблюдала за приготовлениями к обеду, к которому был приглашен Маркус.
— Поставьте «Клико» на лед, — сказала она своему моложавому дворецкому. — Вы заказали мороженое?
— Нет, мадам.
— В таком случае вы болван, — вымолвила бесстрастно Эммелина Уольтэм. — Вы знаете, что мистер Флит любит мороженое. Позвоните к Левиджу и закажите башню из мороженого. Не самую дорогую. Или постойте, половины будет достаточно. Я не люблю мороженое. И приготовьте коктейль «Кловер Клуб», Джеймс.
— Слушаю, мадам.
— Когда вы закончите, составьте список с указанием стоимости всего.
В этот вечер миссис Уольтэм рассчитывала добиться финансирования шляпного предприятия, в котором она была заинтересована. Она презирала всякую коммерцию и тех, кто ею занимался, и ненавидела модисток, хотя они, рискуя разорить себя, понизили для нее цены, лишь бы иметь ее в числе своих клиенток. Но она знала одну даму, у которой был план затеять шляпное предприятие, и она вызвалась помочь достать деньги для него. Делала она это не из любви — она не любила эту даму, — а ради 20 процентов комиссионных. Миссис Уольтэм была большой поклонницей комиссионных. Она занималась продажей автомобилей и домов, драгоценностей, картин и древностей. Но ее магазином был обеденный стол или уютный уголок в гостиной, где за душистой папиросой она могла рассуждать о продаваемых ею вещах более красноречиво и убедительно, чем самый опытный приказчик. В каждом обществе есть свои миссис Уольтэм, но если бы их собрать воедино, то она за свои заслуги должна была бы быть избрана председательницей.
Дворецкий вернулся со списком. Она принялась внимательно и подозрительно изучать его.
— Завтра мне нужен к 10 часам автомобиль. Позвоните в гараж и закажите автомобиль на имя мистера Флита. Обратите внимание на это, Джеймс. А то в прошлый раз они прислали счет мне. Я завтракаю у лорда Ливингдона в половине второго. Для прислуги останется от обеда на завтра. И вот еще что, Джеймс, отыщите в книге телефон мистера Селби Лоу и позвоните ему, мне нужно с ним поговорить.
Селби не был знаком с миссис Уольтэм, но ему была хорошо известна ее репутация. Услышав ее имя, он удивленно поднял брови. «Эмма» и не подозревала, как часто этот молодой человек с вкрадчивым голосом подслушивал телефонные разговоры с Маркусом Флитом.
— Это мистер Селби Лоу? — нежным голосом спросила миссис Уольтэм.
— Да, миссис Уольтэм.
— Не можете ли вы помочь мне? Мне очень хочется познакомиться с мистером Маллингом, американцем, собственником газет, находящимся сейчас в Англии. Я слышала от одного нашего друга, что вы знаете его.
Селби улыбнулся тому, что она назвала Маркуса Флита их общим другом.
— Вы могли бы привести его и его дочь как-нибудь к завтраку сюда, — предложила миссис
