он сказал: «Тебя в таком виде замесят». «Ни за что», — ответил я.
Мы с ним поспорили. В общей сложности на выезд тогда отправилось человек пятьдесят, по нашим представлениям, крутых до невозможности, но по дороге на матч мы отстали, и пару раз нам, что греха таить, пришлось спасаться бегством. На стадионе наши заняли целых два сектора, так как у Сити набралось человек восемьсот, и я был уверен, что уж такой моб никому не по зубам. Однако случилось так, что когда мы вышли со стадиона, нас стали гонять по всему городу. За мной тоже началась охота, завершившаяся на вокзале. Ну да ничего, всего лишь один удар по лицу, расквашенный нос. Сам я тогда почти не дрался. Один, в чужом городе, шестнадцать лет, в общем, сами понимаете.
Когда я вошел в вагон, там уже был Гэн. Он живот надорвал от смеха, потому что выиграл спор. На мне в тот день были белые джинсы, и на них повсюду остались отпечатки ботинок. Я сидел в вагоне с подтекающим носом, проклиная лидсовских фанатов. Но такие случаи меня лишь раззадоривали. Ладно, в следующий раз мы привезем настоящую «фирму» и отыграемся. А если эти ребята приедут в Манчестер, то получат настоящий отпор. И они регулярно наведывались к нам в гости огромным мобом, всегда дрались, и никогда не убегали.
В те времена было модно выбегать на поле. Вот что вспоминает Дональд:
Мы поехали туда уже как «Крутые Коты» в январе 1978 года. И вновь на кубковый матч. Из тридцати восьми тысяч человек, собравшихся тогда на стадионе, восемь тысяч являлись фанатами Сити. Беспорядки не прекращались. «Лидс» проигрывал, и их болелы выбежали на поле. Матч остановили на шестнадцать минут. Затем нарисовался какой-то узкоглазый чел, который ударил их нападающего Джо Джордана.[35] Все мы сразу завели: «Джордан — мудозвон!» Ну а он, в свою очередь, стал кивать головой в адрес фанатов Сити, как бы показывая, что собирается забить гол головой. И ведь он действительно его забил, но мы все равно выиграли со счетом 2:1. Правда, клуб был оштрафован на 1000 фунтов за поведение своих болельщиков, выбежавших на поле.
В то время в Лидсе строили новый подземный переход, и нам нужно было пройти через него, чтобы попасть на вокзал. В итоге около восьмисот наших нарвались на засаду. Они всегда забрасывали приезжих камнями, и весь путь до вокзала был настоящим убийством. Тут мы запаниковали, потому что в нас летели кирпичи и бутылки. Не оставалось ничего иного, как выбежать на какую-то игровую площадку и драться с ними минут десять (!), пока не подоспела полиция. Должен признать, что они сделали нас в тот день.
Обычно мы отрывались от полицейского хвоста, приезжая на автобусе или поезде намного раньше остальных Сити, и встречались в заранее обусловленном пабе. В случае игр в таких близлежащих городах, как Лидс, мы приезжали туда за день до матча. Разведывали лучшие пабы, а потом сообщали людям, куда надо идти с вокзала, и организовывали «встречи» с вражескими фанатами. Если везло, то полиция могла и не засечь прибытие гостей в город. Тогда все мы собирались в условленном месте и отправлялись на «охоту».
В следующий раз мы играли с ними в сентябре 1979 года, когда они опять избили подростка. Наши прибыли на пяти битком набитых автобусах. Мы припарковались в центре, встретили всю «фирму» и наваляли им прямо посреди улицы.
И опять над головами свистели кирпичи. Но на этот раз побежали уже не мы. В те времена многие носили длинные черные кожаные плащи, и я помню одного чернокожего из Лидса в таком плаще, который бился сам по себе.
Его вырубили, а плащ разорвали.
Итог того дня: десятки раненых, разбитая полицейская машина, тридцать три арестованных. Один из фанатов Сити провалялся в больнице несколько месяцев. Член парламента от Манчестера Чарльз Моррис так объяснял ситуацию на стадионе министру внутренних дел Вилли Уайтлоу:
И все это — вполне в духе «Элланд-роуд». Абсолютно естественно, что во время их ответного визита в феврале 1980 года, ожидались большие неприятности. Группа членов парламента посетила «Мэйн-роуд», чтобы собственными глазами увидеть, как полиция справляется с ситуацией, после того как жители окрестных районов выразили опасение, что их дома будут сильно повреждены. В то время как парламентарии хвалили «эффективность» действий полиции на стадионе, мы сражались с двумя сотнями фанатов «Лидса» у Арндэйл-центра.
Именно в этот период я был арестован на «Элланд-роуд». Мне было около двадцати, и я сидел на гостевой трибуне, а между ней и сектором для местных болел располагалась небольшая нейтральная полоса. В адрес «Крутых Котов» постоянно раздавались оскорбительные расистские заряды. Мне это порядком надоело, и, перескочив через ограду, я бросился в сторону их сектора. Но только добежал до решетки, как меня повалил на землю полисмен. Со скрученными руками я был выведен с трибуны под пение наших парней: «Мы увидимся вновь, не знаем когда! Прощай, Майки, прощай!»
Какие-то старперы плевали в меня и кричали: «Ты — мерзкий урод!» В итоге я оказался в камере, пропустив весь матч. В протоколе было вынесено обвинение в нарушении общественного порядка. Без пятнадцати пять, финальный свисток, коп открывает дверь, меня выпускают из камеры, расположенной прямо под домашней трибуной «Лидса». Я выхожу и попадаю в самую гущу толпы местных фанатов. И все вокруг орут: «Надо сделать Сити!»
Мне ничего не оставалось, как вжать голову в плечи и двигаться по течению, притворяясь одним из них. Фанаты «Лидса» дошли до сектора болел Сити, подождали, когда те выйдут, и побежали следом. Я увидел какого-то мальца-полукровку с шарфом «Лидса» и пристроился сзади, прикидываясь его старшим братом. Однако четверо местных вскоре вычислили чужого. Они спросили, который час, я ответил и по акценту выдал себя. Меня вели вплоть до станции, а там стоял какой-то охранник, который кричал: «Всем, кто до Манчестера, — направо, остальным — налево!»
Я повернул направо, поднялся вверх по ступенькам и ощутил удар по затылку. Через секунду они уже месили ногами лежавшего на земле манка. Вот так, пройти через весь город без единой царапины, чтобы оказаться заваленным в считаных метрах от безопасного места! Наконец в происходящее вмешалась женщина-полицейский, спасшая меня от смертоубийства. Уже позже, в Манчестере, я встретился с друзьями и мы вдоволь посмеялись над случившимся. Это стало моей любимой шуткой: «Мы за вами повсюду гонялись, а вы удирали, мерзкие трусы!»
Из-за тамошнего гостеприимства мы всегда готовили ответный теплый прием. Вот типичный газетный отчет за апрель 1985 года:
«Футбольные хулиганы устроили буйство в центре Манчестера после матча Сити — „Лидс“. Конвой из двадцати пяти автобусов с йоркширскими болельщиками был атакован неподалеку от вокзала Виктория.
Несмотря на полицейский эскорт, одиннадцать автобусов получили повреждения, и тринадцать человек были арестованы за нарушение общественного порядка. Представитель службы общественного транспорта Манчестера заявил, что было разбито семнадцать окон и выломано двадцать сидений. Все нарушители предстанут перед судом 23 апреля сего года.
На самом вокзале во время фанатского штурма искорежено несколько турникетов. Полиция была вынуждена полностью закрыть Нью-Бридж-стрит на сорок пять минут для выгрузки болельщиков.
Ранее на стадионе восемнадцатилетний болельщик „Лидса“ был ранен ножом в заднюю поверхность бедра, и в больнице ему наложили двенадцать швов. Личность нападавшего не установлена.
Полиция приказала водителям автобусов не останавливаться в целях сохранения жизни пассажиров, несмотря на выбитые стекла».
