— Это мой друг… Пол. — Мэнни никак не скрывал гордость в своём голосе. — Он также был моим пациентом. Крутой мужик… и много лет прикован к инвалидной коляске.
Сначала Пэйн не могла понять, что это было за изображение… оно двигалось, это точно. И казалось… минуточку. Это был человек, и он сидел на каком-то хитроумном изобретении, перемещающемся по земле. Чтобы передвигаться, он использовал массивные руки, его лицо исказилось в гримасе, его концентрация была столь же мощной, как и у воина в разгар сражения.
Позади него держалось трое других мужчин в аналогичных приспособлениях, они не отрывали от него взгляда, будто старались сократить всё увеличивающееся расстояние между ними и лидером.
— Это… гонка? — спросила она.
— Бостонский марафон, дивизион инвалидных кресел. Он не просто выиграл состязание… в порошок стёр своих соперников.
Они смотрели, как мужчина победил со значительным отрывом, его здоровые руки двигались со скоростью ветра, грудь вздымалась, а болеющая толпа на другой стороне трека ревела. Когда он разорвал победную ленту, к нему подбежала красивая женщина, и пара обнялась.
И что было в руках человеческой женщины? Ребёнок, похожий на мужчину.
Целитель наклонился вперёд и передвинул маленький чёрный прибор на столе, чтобы переключить изображение на экране. Двигающаяся картинка исчезла… а на её месте возник улыбающийся портрет этого мужчины. Он был очень привлекателен и лучился здоровьем, рядом с ним стояла та же рыжеволосая женщина и ребёнок с голубыми как у него глазами.
Мужчина всё ещё сидел, и кресло казалось более прочным, чем то, на котором он соревновался… по правде говоря, оно было очень похоже на коляску, которую прикатила Джейн. Его ноги находились в диспропорции с остальным телом — маленькие и задвинутые под кресло, но не на это обращаешь внимание… и даже не на катающееся устройство. Смотришь лишь на силу и ум мужчины.
Протянув руку к экрану, Пэйн коснулась лица мужчины.
— Как давно…? — спросила она хрипло.
— Его парализовало? Примерно десять лет назад. Он ехал на своём туристическом мотоцикле, когда его сбил пьяный водитель. Я провёл семь операций на его спине.
— Он по-прежнему… в кресле.
— Видишь женщину подле него?
— Да.
— Она влюбилась в него после аварии.
Пэйн повернула голову и всмотрелась в лицо целителя.
— Он… смог стать отцом?
— Да. Он также водит автомобиль… как видно, может заниматься сексом… и живёт жизнью, более насыщенной, чем у многих с двумя работающими ногами. Он бизнесмен, спортсмен и настоящий мужчина, и я горд называть его своим другом.
Говоря, её целитель подвигал чёрным прибором на столе, и картинка снова сменилась. Появились фотографии мужчины на других соревнованиях, потом — улыбающегося на фоне какого-то огромного строения, затем — он, сидящий перед красной ленточкой с золотыми ножницами в руках.
— Пол — мэр Колдвелла. — Её целитель нежно повернул голову Пэйн в свою сторону. — Послушай меня… я хочу, чтобы ты запомнила мои слова. Твои ноги — часть тебя, но не вся, они не то, кто ты есть. Поэтому, куда бы мы ни отправились после этой ночи, я хочу, чтобы ты знала, что травма не изменила тебя. Даже находясь в кресле, ты по-прежнему стоишь гордо, как и всегда. Рост — мера отсчёта по вертикали… он ни черта не значит, когда дело касается твоего характера или жизни.
Он был убийственно серьёзен, и, если быть до конца честной с собой, Пэйн немного влюбилась в него в это мгновение.
— Ты можешь… двигать этой штукой? — прошептала она. — Чтобы я увидела больше.
— Смотри… так пользуются мышью. — Он взял её руку и положил на тёплый, продолговатый предмет. — Влево и вправо… вверх и вниз… Видишь? Стрелка на экране перемещается. Щёлкни сюда, чтобы посмотреть что-нибудь.
Потребовалась несколько попыток, но потом она уловила смысл… и это прозвучит абсурдно, но, просто вращая стрелкой по экрану и выбирая то, на что она хотела посмотреть, Пэйн чувствовала головокружительный прилив энергии.
— Я могу делать это, — сказала она. Но потом она, казалось, смутилась. Учитывая всю простоту действия, победа была слишком маленькой для празднования.
— В этом весь смысл, — сказал целитель ей на ухо. — Ты можешь
Дрожь прокатилась по телу от его слов. Или, что более вероятно, не просто от его слов.
Обратившись к монитору, она с удовольствием разглядывала фотографии победителя гонок. Выражение мучительных усилий и неукротимой силы воли давно горело в её собственной груди. Но также среди любимых фотографий было изображение всей семьи. Они были людьми, и всё же их узы казались столь сильными. Любовь, их связывала сильная любовь.
— Что скажешь? — прошептал её целитель.
— Думаю, ты пришёл в правильный момент. Вот моё мнение.
Переместившись в его сильных руках, Пэйн взглянула на Мэнни. Сидя на его коленях, она жалела, что не могла почувствовать его всего. От талии и ниже она ощущала ничем не примечательное тепло — лучше, чем прохлада, ощущаемая после операции, да… но всё же, должно быть нечто большее.
— Целитель… — прошептала она, приближаясь губами к его рту.
Он опустил веки, и казалось, перестал дышать.
— Да…?
— Можно я… — Она облизала губы. — Можно я поцелую тебя?
Казалось, он дёрнулся, будто от боли, но его запах многократно усилился, поэтому она поняла, что он хотел того же.
— Господи… Иисусе, — выдохнул он.
— Твоё тело хочет этого, — сказала она, коснувшись мягких волос на его затылке.
— В этом-то и проблема. — Увидев замешательство на лице Пэйн, он опустил страстный взгляд на её груди. — Оно хочет гораздо больше, чем простой поцелуй.
Внезапно в её теле произошла едва уловимая перемена. Но она чувствовала что-то странное в груди и конечностях. Покалывание? Она была слишком поглощена окружавшей их сексуальной энергией, чтобы определять дефиниции.
Обвив руку вокруг его шеи, она прошептала:
— Чего ещё оно хочет?
Её целитель низко застонал, и звук дал ей тоже ощущение власти, каковое испытываешь, держа в руках оружие. Почувствовать его снова? Словно наркотик.
— Скажи, целитель, — требовательно спросила она, — чего ещё оно хочет?
Его глаза цвета красного дерева горели пламенем, они не отрывались от неё.
— Всего. Я хочу каждый квадратный дюйм твоего тела… снаружи… и изнутри. Настолько сильно, что я не уверен, готова ли ты к подобному натиску.
— Мне решать, — парировала она, странная, пульсирующая нужда пустила корни в её животе. — Мне решать, что я могу принять, а что нет, верно?
Его улыбка была порочной. В хорошем смысле слова.
— Да, мадам.
Когда низкий, ритмичный звук прокатился по комнате, Пэйн с удивлением осознала, что это она. Мурлычет.
— Я должна просить дважды, целитель?
Последовала пауза. Потом он медленно покачал головой влево и вправо.
— Нет. Я дам тебе… именно то, чего ты жаждешь.
