Освобождённая возлюбленная

— Да что с тобой не так? — Джейн скрестила руки на груди. — Ты прекрасный парень.

— А в частности — полезный.

— Всё можно устроить.

— Окей. Ответь вот на какой вопрос: как долго они живут?

— Что, прости?

— Ожидаемая продолжительность жизни вампиров. Как долго.

— Она колеблется.

— Десятилетиями или веками? — Не дождавшись ответа, Мэнни кивнул. — Как я и думал… и мне осталось, наверное, лет сорок? Интенсивное старение начнётся лет через десять. У меня уже боли по утрам и зачатки артрита в обоих бёдрах. Она должна влюбиться в кого-то её вида, не в человека, который станет гериатрическим пациентом[64] в мгновение ока. — Он снова покачал головой. — Любовь одолеет всё, кроме реальности. Которая выигрывает каждый гребаный раз.

Сейчас её смех был жёстким.

— Почему-то с этим я не могу поспорить.

Он посмотрел на протезы.

— Спасибо за них.

— Всегда пожалуйста, — сказала она медленно. — И я передам Ви.

— Хорошо.

Вернувшись к комнате Пэйн, он бесшумно вошёл и замер у двери. Она спала мёртвым сном, в тусклом свете её кожа испускала мягкое сияние. Проснётся ли она снова парализованная? Или прогресс никуда не денется?

Похоже, им предстоит это выяснить.

Приставив костыли и опоры к стене, он подошёл к жёсткому стулу у кровати и сел в него, скрестив ноги и пытаясь удобней устроиться. Едва ли он заснёт. Он просто хотел наблюдать за ней…

— Присоединяйся ко мне, — сказала она в тишине. — Пожалуйста. Мне нужно твоё тепло прямо сейчас.

Оставаясь на своём месте, Мэнни осознал, что это высиживание имеет небольшое отношение к её брату. Это защитный механизм — держаться от неё как можно дальше. Они абсолютно точно снова окажутся в койке — вероятно, скоро. Он будет ласкать её часами, если это всё, что возможно. Но он не может позволить себе поддаться фантазии, которая не несёт для них ничего постоянного.

Два разных мира.

Ему не место рядом с ней.

Мэнни наклонился ближе, положил ладонь на неё, погладил её руку.

— Шшш… я здесь.

Когда она повернула к нему голову, её глаза были закрыты, и у Мэнни возникло чувство, что девушка говорила во сне.

— Не оставляй меня, целитель.

— Меня зовут Мэнни, — прошептал он. — Доктор… Мануэль Манелло.

Глава 30

Пронёсшийся по фойе особняка свист был резким и громким, и Куин знал, что настойчивый зов исходил от Джона Мэтью.

Дьяволу известно, сколько раз Куин слышал этот свист за последние три года.

Замерев с одной ногой на нижней ступеньке парадной лестницы, Куин вытер потное лицо скомканной футболкой, а потом ухватился за резные перила для равновесия. После тренировки голова была лёгкой и взбитой, словно подушка… в противоположность остальной его части: казалось, ноги и задница весили не меньше гребаного особняка….

Когда свист раздался снова, он подумал, «Ну да, точно, к нему же обращались». Повернувшись кругом, он обнаружил Джона, стоящего между богато украшенными косяками дверного проёма в столовую.

«Что ты с собой сотворил?» Знаками показал парень, указывая на его голову.

Ну, заценил, подумал Куин. В прошлом этот вопрос означал намного больше, чем простую смену причёски.

— Это называется причёской.

«Думаешь? Я стопроцентно уверен, что это — полный беспорядок».

Куин потёр голову.

— Ничего серьёзного.

«По крайней мере, знаешь, парик — всегда вариант. Глаза Джона сузились. И где твой металл?»

— В оружейном шкафу.

«Не оружие, а цацки на твоём лице».

Куин просто покачал головой и отвернулся, намериваясь уйти, незаинтересованный в обсуждении пирсинга, который он снял. Мозги свернулись в узел, а тело было измотано, поэтому напряжённость и боли от ежедневных пробежек…

От раздавшегося снова свиста Куин почти бросил «пошёл на хрен» через плечо. Но он сдержался, чтобы сохранить время: в таком настроении Джон никогда не отстанет.

Оглянувшись, он прорычал:

— Ну что?

«Тебе нужно больше питаться. Как на трапезах, так и от собственного вида. Ты превращаешься в скелет…»

— Я в порядке…

«… и либо ты начнёшь работать челюстями, либо я запру тренажёрный зал и спрячу от тебя ключи. Тебе выбирать. И я позвал Лейлу. Она ждёт в твоей спальне».

Куин развернулся на сто-восемьдесят. Плохая мысль; фойе превратилось в карусель. Снова ухватившись за перила, он выплюнул:

— Я и сам мог это сделать.

«Но ты не собирался, поэтому я сделал всё за тебя… не считая убийства дюжины лессеров, это станет моим добрым деянием недели».

— Хочешь стать Марией Терезой — попытай удачу и попрактикуйся на ком-нибудь другом.

«Прости. Я выбрал тебя, и тебе лучше пошевеливаться… не хочу заставлять леди ждать. О, и пока я с Хекс был на кухне, то попросил Фритца приготовить тебе завтрак и унести наверх. Ну, всё, увидимся».

Когда парень направился в сторону кладовой дворецкого, Куин крикнул вдогонку:

— Меня не нужно спасать, придурок. Я сам могу о себе позаботиться.

Ответом Джона стал средний палец, поднятый над головой.

— О, да ради всего святого, — пробормотал Куин.

Ему совсем не хотелось встречаться сейчас с Лейлой.

Ничего личного против Избранной, но вероятность оказаться в закрытом помещении с кем-то, желающим секса, выводила его из себя. Чертовски иронично. До сих пор секс был не просто частью его жизни; секс определял его целиком. В течение последней недели? От мысли переспать с кем-то накатывала тошнота.

Господи, если так продолжится дальше, последним, с кем он будет за всю свою жизнь, станет тот рыжеволосый. Ха-ха-ха: очевидно, у Девы-Летописецы извращённое чувство юмора.

Поднимая свою тушу по лестнице, он приготовился вежливо сказать Лейле, чтобы она шла заниматься своими делами…