соответствии с которой синглы следовали друг за другом с хорошо рассчитанными интервалами, что обеспечивало стабильную распродажу альбома в течение всего года. И все же каждому ясно, что диск хорошо продавался вовсе не потому, что все было так хорошо спланировано. Его покупали потому, что это был великий альбом. К концу года разошлось 750.000 экземпляров, для EMI это стало лучшим достижением декады.
Прошло более трех с половиной лет, прежде чем подтвердились прогнозы тех, кто в момент распада Битлз предсказывал наибольший коммерческий успех Маккартни. В США альбом разошелся тиражом более пяти миллионов экземпляров и оставался в списках популярности, более года. Для Маккартни он стал переломным; как пишет Николас Шаффнер в «Битлз навсегда»: «При том, что вскоре Пол отчасти утратит то безрассудство, что помогло ему создать Band On The Run и поразить при этом критиков и публику; он уже никогда не забудет, как делаются ударные альбомы».
Итак, Band On The Run пошел в гору после небольшого промедления на старте, a Ringo с самого начала продавался очень хорошо. Между ними как–то затерялся вышедший почти в то же самое время Mind Games Джона. Настала его очередь ходить в двоечниках.
Имея за плечами Band On The Run, Маккартни почувствовал себя увереннее и с новыми силами принялся за работу в 1974–м. Он потрудился немного во славу своего семейства: спродюсировал альбом брата, Майкла Макгира, и написал большую часть материала для него; записал сочиненную отцом песню Walking In The Park With Eloise и издал ее под псевдонимом Country Hams.
Wings были усилены Джимми Маккалоком, молодым, миниатюрным и необычайно талантливым гитаристом, до этого работавшим с Thunderclap Newman и Stone The Crows; он умрет в 1978–м, через год после того, как покинет группу. Место барабанщика на время занял Джефф Бриттон, английский мастер каратэ. Его сотрудничество с группой могло оказаться очень интересным; как бы он там ни барабанил, в имидже группы появлялись новые краски. Однако быстро выяснилось, что его спортивные занятия плохо стыковались с расписанием группы, так что он скоро ушел, а на его место взяли американца Джо Инглиша, с которым Wings познакомились во время записи в Новом Орлеане.
К тому времени Полу удалось решить проблемы с американской визой, возникшие из–за его судимостей по делам о наркотиках, так что большую часть года он провел в Америке. В Нэшвилле он записал сингл Country Hams и еще один уже под собственным именем. Обе песни с этого сингла, Juniors Farm и Saily G. стали хитами в США.
Таким образом, этот единственный сингл стал итогом работы Wings за целый год. Но Маккартни оправдывало то, что он был занят другими делами, да и вообще, в то время как Band On The Run все еще занимал ведущие места в хит–парадах всего мира, вряд ли была такая уж необходимость в свежем альбоме. Так что только в феврале 1975 года группа собралась в Новом Орлеане для интенсивной работы над очередным альбомом. Venus And Mars вышел в свет летом 1975–го и сопровождался мощной рекламной кампанией. Оно и понятно, функционеры EMI должно быть пришли в восторг, услышав его. Альбом был исключительно коммерческим; Маккартни вновь обнаружил былую страсть к написанию, песен в разных стилях, что обеспечивало успех у широкой аудитории. Например, один номер, You Gave Me The Answer, был сделан в стиле 30–х годов, и на концертах Маккартни посвящал его Фреду Астеру.
Это был альбом, в котором Маккартни выступил в роли специалиста в области популярной культуры, причем с явным акцентом на слове «популярная». Все это мало напоминало Sergeant Pepper и времена, когда Пол пытался мобилизовать остальных на покорение новых творческих вершин. Venus And Mars был сработан по этакому коммерческому телевизионному стандарту — весело, поверхностно, предельно разнообразно. Лучшей демонстрацией такого подхода (помимо основанной на комиксе песни Magneto And Titanium Man) стало решение включить в альбом музыкальный материал, подготовленный в свое время для сериала Crossroads, это был довольно вызывающий жест. Пол словно бы говорил: «Это поп–культура, и это то, чем я занимаюсь».
В Venus And Mars были и сильные моменты (что естественно, поскольку это была смесь на любой вкус): Rock Show была великолепна, Letting Go — очень хороша, а прекрасный номер Listen To What The Man Said необычайно правдоподобно передавал особую атмосферу Нового Орлеана. Изданный в качестве сингла, он достиг первого места в США и шестого в Великобритании.
Как только альбом надежно утвердился на вершинах хит–парадов всего мира, Маккартни, сопровождаемый новым составом Wings, отправился на гастроли по Англии, ставшие первым этапом грандиозного всемирного турне. Концерты прошли очень успешно, поскольку группе находилась в хорошей форме. У Wings была теперь своя программа, открывавшаяся Rock Show, номером, специально написанным для бурных концертных выступлений. И все же самые громкие приветствия слушатели берегли для нескольких битловских песен, которые Маккартни теперь позволял себе включать в программу, но это уже не волновало его, как прежде. К тому времени у Wings было достаточно собственных регалий.
Wings пока еще не добрались со своими концертами до США; это случится не раньше следующего года. Так что первым экс–Битлом, предпринявшим сольное турне по Штатам, стал Джордж Харрисон.
Он подумывал о продолжительной серии концертов с тех пор, как состоявшийся в 1971 году концерт в фонд Бангладеш был встречен с таким энтузиазмом. К несчастью, на подготовку этого турне ушло ужасно много времени, а когда оно, в конце концов, состоялось, в расписании не нашлось места для изначально планировавшихся британских концертов.
Поначалу все завертелось как положено: Харрисон в феврале повстречался с Рави Шанкаром, и тот согласился стать частью праздника. В конце концов, концерты состоялись в ноябре–декабре 1974–го и вызвали большой интерес; однако если раньше Харрисон ошибся в сфере грамзаписи, своевременно не воспользовавшись успехом All Things Must Pass, теперь он столкнулся с тем, что его возвращение на сцену состоялось слишком поздно чтобы пройти на волне триумфа концерта в фонд Бангладеш. Харрисона тянуло на наставления и проповеди, а публике просто хотелось танцевать. Это действительно походило на столкновение двух культур, Востока и Запада. Большинство слушателей не было готово к шоу по– харрисоновски. Так, например, во время выступлений Рави Шанкара в зале возникало беспокойство, и, в конце концов, именно он настоял на изменениях в программе, которые должны были приблизить ее к ожиданиям публики. Его собственное, первоначально состоявшее из двух частей выступление было заменено небольшим выходом в самом начале, во время которого он старался играть короткие легкие номера. Затем ему не без труда удалось уговорить Харрисона включить в программу побольше того, чего ждала публика — песен Битлз. Но то была пиррова победа. Харрисон долго сопротивлялся, когда же ему пришлось уступить настойчивым просьбам, он сделал это не лучшим образом. Да, он начал включать в свою программу битловские песни, но при этом очень вольно обращался с текстами; подобного святотатства американская публика не собиралась прощать никому, даже экс–Битлу. (Как бы там ни было, одно дело, когда Джордж менял слова в своей композиции, так, что она превращалась в «Пока моя гитара тихо улыбается…», и совсем другое, когда он переиначивал одну из песен Джона: «За всю свою жизнь я никого так не любил, как Его [«In my life, I love you more» — «In my life, I love God more».]»). В турне участвовало много первоклассных музыкантов, включая Тома Скотта и старого приятеля — Билли Престона, а все концерты снимались и записывались в расчете на большой успех. Дела, однако, пошли так плохо, что материал этот никогда не использовался. Похоже, единственным светлым пятном в этих концертах были бурные выступления Билли Престона.
Успеху не способствовало и то, что все это время у Харрисона были проблемы с голосом. Он охрип еще в октябре, когда прибыл в Лос–Анджелес для репетиции концертов и записи нового альбома. Это его не остановило, поскольку он хотел, во что бы то ни стало выпустить альбом до начала турке, к рождественским каникулам. Диск этот, Dark Horse, провалился еще сильнее, чем концерты. Главная проблема, похоже, была заложена в самом подходе. Каждый исполнитель должен, хотя бы подсознательно, иметь в виду аудиторию, к которой он обращается, и соответственно предпринимать какие–то усилия, пусть даже минимальные, по удовлетворению запросов этой самой аудитории. Харрисон же порвал дипломатические отношения со своей публикой.
Харрисон всю дорогу был мрачен и поучал слушателей. Он выпустил альбом, несмотря на то, что из–за голоса был не в состоянии довести его до конца: вокал просто ужасен. Лицевая сторона конверта никуда не годилась: старая школьная фотография, с которой Харрисон носился в своей лишенной чувства
