— Частное владение одного высокопоставленного чиновника, — спокойно пояснила Мона.
— Что?! — испугался Марин. — Ты с ума сошла!
— Не-а, — беззаботно ответила она. — Не волнуйся, вся семья сейчас отдыхает на Черноморском побережье, здесь лишь охрана, и то все тусуются возле главного входа, а мы сейчас на задворках. Поместье огромное. Я тут частенько отдыхаю. Конечно, без ведома хозяев.
— Ну ты даешь, подруга! — прошептал Марин и медленно двинулся по дорожке.
— Эй! — позвала она. — Нам вообще-то не туда.
Марин в недоумении оглянулся. Она поманила его пальцем и быстро направилась влево вдоль ограды. Довольно скоро тропинка вильнула влево, и Марин невольно ахнул. Они оказались возле самого настоящего водопада. Хрустально чистые потоки стекали по гранитной стене с выступами и с небольшого обрыва падали в идеально круглое озерко. Вокруг были разбиты цветники, но выглядели они словно дикие и весьма живописные заросли. Марин заметил несколько деревянных беседок, увитых пышным плющом.
— Здесь все искусственно создано — и водопад, и скала, и озеро, — пояснила Мона. — Но правда, выглядит красиво? Обожаю этот уголок! Тут так классно проводить время.
— Да, тут словно в какой-то сказке! — согласился Марин, ступая с тропинки на широкую дорожку, выложенную серыми квадратными плитами. — Но все-таки страшновато. Вдруг нас поймают?
— Кто? — рассмеялась Мона. — Говорю же, до охраны далеко. Сюда никто и не заглядывает, так что не бойся и наслаждайся. Ты ведь любишь получать удовольствие от любых проявлений жизни, — добавила она фразу, показавшуюся Марину странной.
Они приблизились к краю озера возле самого водопада. Струи падающей воды переливались на солнце всеми цветами радуги и искрились, будто их пронзали золотые иголочки.
Марин увидел, что в озерко ведет лестница совсем как в бассейне, а нагнувшись, разглядел: дно выложено голубыми плитками. Но это его не разочаровало. Окружающее казалось прекрасным и необычным. В паре шагов он заметил широкую деревянную скамью под пышным кустом сирени и направился туда, решив сложить там вещи. Бросив сумку, Марин стянул рубашку и начал расстегивать джинсы. На нем не было купальных плавок, но это его не смущало. Марин любил довольно узкие трикотажные трусики, и сейчас на нем были такие черные. Он аккуратно сложил джинсы на скамье, повернулся к водопаду. И замер. Мона стояла на лесенке возле кромки воды. И была полностью обнажена. Ее стройная фигура с белейшей кожей, облитая яркими лучами солнца, показалась ему прекрасной статуей с идеальными формами. Длинные ноги, высокие бедра, тончайшая талия, ровные покатые плечи, развевающиеся волосы — Марин задохнулся от восхищения при виде юной нагой красоты.
Мона зашла в воду и нырнула. Марин подбежал к краю озера. Она плавала под водой, словно белая рыбка. Правда, отчего-то вода слегка окрасилась в красноватый цвет. Дно было нежно-голубым, и на этом чистом фоне Марину увиделось, что за плывущей фигуркой Моны будто бы тянется красноватый шлейф. Но он тут же решил, что это какой-то оптический эффект, выбросил ненужные мысли из головы и прыгнул в воду. Брызги полетели в разные стороны, Марин выскочил на поверхность и расхохотался от удовольствия. Мона тоже вынырнула. Он быстро подплыл к ней стараясь обнять ее за обнаженное тело. Но она ловко выскользнула из его рук и направилась к водопаду. Марин ринулся за ней. Она поднырнула под полосы падающей воды и прижалась к гранитной стене за ними. Он последовал за ней. Инстинкт гнал его, и Марин уже ничего не соображал. Он припал к раскрытым влажным губам, обхватив за талию. Ее тело было ледяным и скользким, губы холодными. Но ответила она страстно. Они лихорадочно целовались, пока Марин совершенно не потерял голову. Мона казалась такой податливой и нежной, к тому же была полностью обнаженной, и он уже хотел только одного.
— Ты любишь меня? — вдруг прошептала Мона в краткий миг между поцелуями.
— Люблю! Люблю! — не задумываясь, ответил он, легко следуя стандартной схеме и четко зная, что признания в любви ничего не значат во время секса, а уж тем более перед ним.
— Ты не обманешь меня? — спросила она, чуть отодвинувшись от него и заглядывая глубоко в глаза.
— Нет, и не собираюсь! — уверенно ответил он. — Откуда такие мрачные мысли? Нам так хорошо вдвоем! Я мечтал о тебе все это время! Я искал тебя, и мы встретились, так давай просто наслаждаться моментом!
— Мне нужна любовь, — грустно ответила Мона и высвободилась из его объятий.
Но Марином в данный момент руководил лишь инстинкт. Его желание стало невыносимым, и он был готов пойти на все, лишь бы удовлетворить его. А потому страстно произнес:
— Я люблю тебя, Мона! Уж и не знаю, как тебе это доказать. Почему ты не веришь?
— Ты мне нравишься, — прошептала она. — И я не хочу, чтобы ты умирал…
— Милая, любимая, все мы когда-нибудь умрем! — улыбнулся он, стараясь все перевести в шутку. — А мы с тобой запросто можем в один день, если ты захочешь. Знаешь, как во всех сказках говорится? Они жили долго и счастливо и умерли в один день…
— Такого не будет никогда, — грустно ответила Мона, ловко выскользнула из его рук и нырнула под стену воды.
Марин растерялся в первый миг, но потом последовал за ней. Когда он вынырнул на поверхность, Моны нигде не было. Он испугался и быстро поплыл к берегу. Выбравшись на дорожку, лихорадочно огляделся. Кричать побоялся. Подбежав к скамье, увидел, что его вещи на месте. Но красного платья Моны не было.
— Куда же ты постоянно исчезаешь? — с горечью проговорил он. — Что же ты за девушка? Загадка, а не девушка!
Марин оделся. Затем обошел вокруг озера, обыскал все беседки, осмотрев даже заросли кустов, и понял, что остался в одиночестве. Тоска сжала его сердце. Он с трудом удерживался от слез. Еще ни одна девушка не причиняла ему такой боли и такого разочарования.
Смесь неосуществленного желания, все еще горячившего его кровь, явно незаслуженной обиды и боли от ее исчезновения вызвала странное чувство. Марину казалось, что он умрет, если немедленно не увидит Мону, если она не будет принадлежать ему до конца. В этот миг он был готов на все. Даже немедленно сделать ей предложение и отвести в загс. Ни разу у него не возникало такого желания, как бы сильно он ни был увлечен.
Поднявшись на тропинку, Марин отправился вдоль ограды, машинально прислушиваясь к каждому звуку и поглядывая по сторонам. Но в парке было тихо и пустынно. Только пели птицы и шумела вдали вода. Он дошел до памятной выемки в ограде, легко перелез и двинулся в сторону оставленной машины. Он отчего-то надеялся, что увидит Мону там. Но увы! Машина была пуста. Марин вздохнул, сел за руль и поехал обратно в Тыргу-Муреш.
Два дня он провел в бесцельных поездках по городу. С утра начинал колесить по узким улочкам, зажатым между домами, внимательно изучая прохожих и сам не понимая, на что надеется. Мона так и не появилась на его пути. Марин вернулся на курорт.
Когда закончился срок его пребывания, он отчего-то не поехал сразу домой, к родителям, а решил вернуться в Бухарест. Видимо, подсознательно надеялся, что Мона окажется там. Он отлично помнил, как Мона сообщила ему, что купила квартиру именно в Бухаресте.
«Но какой же я невнимательный! — ругал он себя в душе. — Все о себе говорил, даже не удосужился выяснить, на какой улице у нее квартира или хотя бы в каком районе. Эх, эгоист! Самовлюбленный дурак!»
Марин позвонил родителям и придумал историю о том, что ему необходимо быть в Бухаресте по университетским делам, но особо в объяснения не вдавался. Оказавшись в своей квартире, мгновенно впал в жуткую тоску. Слонялся из угла в угол и думал только о Моне. Ее бледное нежное личико с печальными глазами так и стояло перед его мысленным взором. И в то же время он не мог забыть ее страстные поцелуи, влажную кожу обнаженного тела, прижимающегося к нему.
Через день Марин окончательно потерял голову. И решил, что наконец в его жизнь пришла настоящая любовь. А так как он был человеком действия, то оставаться в квартире и дальше сходить с ума показалось ему неправильным.
«Я найду ее, чего бы мне это ни стоило! — решил он, проснувшись рано утром. — Если это
