докладам полковника Райна, этой скользкой даже на вид личности.
Райн летел в том же самолете. Только сидел позади генерала и на другой стороне крохотного салончика.
Привалившись в угол узкого кресла с высокой спинкой, Райн вроде бы дремал. На самом деле его одолевали мысли куда более тягостные, чем генерала. Если последнего заботили судьбы нации и армии, то полковника — его собственная. Однажды он уже скомпрометировал себя, когда работал в военной контрразведке. За хороший куш он «позволил» бежать одному своему подследственному. И хотя все было сработано совершенно безукоризненно, Райна отчислили из контрразведки и перевели в военную полицию. Не имей полковник высоких покровителей в Союзе военных, не видать бы ему больше армии, как своих ушей…
Полковник шевельнулся в кресле, еще глубже втянул голову в плечи и с такой ненавистью посмотрел в сторону генерала, что заметь Куди взгляд своего заместителя, застрелил бы Райна на месте.
Между тем ненависть объяснялась очень просто. С утра, несмотря на отчаянные протесты полковника, генерал забрал его с собой в столицу и это в тот день, когда Райн должен был привести в исполнение тщательно разработанный им план обезвреживания свидетелей его участия в деле профессора Фэтона.
Когда в половине второго ночи третьего января «Рыжий» — так Райн называл про себя своего друга — позвонил ему домой и попросил предоставить в его распоряжение фургон военной полиции, полковник не удивился. «Рыжий» и раньше обращался с аналогичными просьбами. Райн выполнял их без всяких возражений. Он давно считал себя весьма обязанным приятелю. Тот с удивительной легкостью забывал о займах, которые делал у него полковник. Оба любили покутить, но Райн был довольно ограничен в средствах, и за все обычно платил приятель, не забывая иногда сунуть в карман полковника чек на тысячу-две крон.
Как-то Райн спросил у друга, чем объясняется столь странная его привязанность к фургонам военной полиции. «Рыжий» ответил, что он предпочитает их исключительно из конспиративных соображений. Кто может догадаться, что он едет к женщине на фургоне военной полиции. Жена все время подозревает его в неверности, и поэтому по пятам за ним ходит целая свора частных детективов.
Обычно «Рыжий» договаривался с полковником заранее. Райн вечером приезжал домой на полицейской машине. Приятель вроде бы наведывался к нему в гости, потом выезжал со двора на фургоне, оставляя свою машину у подъезда.
Кто из частных детективов, говорил он, осмелится сунуть нос в дом самого полковника Райна, чтобы убедиться, там его гость или отсутствует.
В последний раз «Рыжий» попросил подогнать фургон к пяти часам утра в условленное место. Полковник ответил, что сам он не может, так как у него свиданье с женщиной, и отошлет фургон с капитаном Дзистом.
«Рыжий», поняв, что Райн не намерен менять своего решения, согласился.
Что-то подсказывало Райну: фургон участвовал в каком-то скверном деле. Уж очень странно вел себя потом Дзист. Избегал оставаться с ним, полковником, наедине, прятал глаза и уже не заикался о повышении. Райн не удержался и поделился своей тревогой с «Рыжим». Тот сперва захохотал, а потом, вдруг посерьезнев, потребовал, чтобы Райн как можно скорее убрал Дзиста. Полковник вдруг о совершенно новом свете увидел «Рыжего», его предыдущие вызовы фургонов и почти физически ощутил пропасть, которая неожиданно разверзлась у самых его ног. Состоялось бурное, на самых высоких тонах, объяснение. Впрочем, очень скоро Райну пришлось резко сбавить тон. У «Рыжего» имелись такие козыри, что стоило «щедрому другу» использовать только один из них, и полковнику была бы крышка. Фургоны военной полиции уже два года исправно обслуживали нужды мафии. Военная полиция — прекрасный камуфляж для нее. Никому в голову не приходило предположить, что мафиози могут располагать таким транспортом. Хотя пока остается втайне…
Райн слушал «Рыжего» и едва сдерживал желание разрядить в него обойму пистолета.
Настроение полковника резко изменилось, когда «Рыжий» положил перед ним чек на сто тысяч крон и предложил в дальнейшем продолжать с ним столь плодотворное сотрудничество. Что касается инспектора Яви, то не следует паниковать. Нужно только как можно скорее избавиться от Дзиста.
Расстались они еще большими друзьями, чем раньше.
Неожиданный отъезд в столицу поставил полковника на грань катастрофы. Более всего он опасался, что Дзист не выдержит и сорвется. Трудно было предположить, догадался ли капитан, для чего пригонял он фургон в условленное место. Спросить у него прямо Райну не хватало мужества. Впрочем, полковник не очень-то тешил себя надеждой. Уж слишком заметно изменился капитан с того утра. Наверняка он связал исчезновение профессора Фэтона со своей миссией.
Полковник достал сигарету, не торопясь размял ее. Если судить по времени, то они должны уже были подлетать к Лину.
— Разрешите закурить? — полуутвердительно обратился в пространство Райн.
Генерал не курил и не любил, когда подчиненные курили в его присутствии. Для Райна он делал исключение.
— Курите, — глухо ответил Куди.
Полковник видел из-за высокого кресла только правое плечо генерала и краешек уха.
Куди знал, что Райн пришел к нему из военной контрразведки, и изрядно побаивался его. Зет проинформировал генерала о причине перехода полковника в военную полицию, но намекнул о весьма серьезных покровителях бывшего контрразведчика в Союзе военных.
Райн глубоко затянулся и медленно тонкой струйкой выпустил дым изо рта. Мысли его продолжали бесконечное кружение вокруг Дзиста. Хорошо, что он успел отправить в командировку начальника гаража. Хотя, если не будет Дзиста, все остальные автоматически выбывают из игры, даже Софи. Только Дзист может замкнуть вокруг него, Райна, кольцо доказательств. Софи… Что-то слишком напряженно держалась она последние дни. Не исключено, что этот дурак выложил ей все Нет, ее оставлять опасно. Подумать только, на целый день быть выключенным из игры в такой критический момент! Забывшись, Райн зло ударил кулаком по подлокотнику кресла.
Генерал чуть повернул голову в сторону полковника и вновь отвернулся к иллюминатору.
— Берегите нервы, полковник, — тусклым голосом проговорил он. — Все равно мы своего добьемся. Армия скажет свое слово.
Генерал, видимо, полагал, что полковника, как и его, волнуют судьбы армии и нации.
Райн саркастически усмехнулся. Старый болван! Носится со своей армией, как пастор с молитвой. От армии осталось одно название, только вывеска. Она давно уже превратилась в скопление болтунов, собранных в полки, дивизии, корпуса, армии. Уж ему-то, начальнику военной полиции целого гарнизона, известны настроения в армии куда больше, чем чинушам в золотых генеральских погонах. Вот бы он раз представил этой облезлой обезьяне правдивый доклад о боевом духе вверенных ей частей… Райн снова усмехнулся, вообразив себе Куди, прочитавшего реальный доклад своего заместителя.
Докатились до того, что формируют целые полки из вольнонаемного сброда: из бандитов и коммунистов…
Райн вздрогнул, когда в динамике раздался сухой голос пилота.
— Иду на посадку! — сообщил он.
Самолет качнулся и заскользил вниз.
Дюк вел грузовичок по дороге из поселка Гри. Рядом с ним, согнувшись почти пополам, дремал Дафин.
Грузовичок был совсем крохотный — малолитражка с переделанным для перевозки груза пассажирским салоном. Там лежали десять автоматов и несколько ящиков патронов к ним, аккуратно
