Неведома, Незрима, Но желанна, Смущая ум и сердце горяча, Бог весть какая и черт знает чья, Терзала мне мой мозг «о, Марианна!». Пустой мотив любовного страданья Стал для меня Мотивом мирозданья. Таинствен мир В своей надземной выси, Его звезда, летящая в капризе. Сто раз благодарю отца и мать За то, что молодыми повстречались, За то, что встретились и не расстались, За то, что мир мне дали повидать, Где есть следы моей судьбы рабочей, Где есть любовь И тайна брачной ночи. Вся жизнь нам тайна, Но тебе, поэт, Доступно все, что требует сюжет. Не глядя в щель, Не прячась за гардину, Услышав только фразу или две, Как древних див по косточке — Кювье, Ты воссоздашь правдивую картину. Да не смутит тебя других услада,— Где такт и мера есть, Стыда не надо. В делах квартирных До сих пор упорны Поборники системы коридорной. Им нравится в ней буча и шумиха. Замысловатый коллективный лад. Жуан привел жену, Жуан был рад, Что поздно было и довольно тихо. Но как назло, от нетерпенья стало, В замочной щелке Что-то заедало. На площади Житейского квадрата Из благ семейных было небогато: Кровать, да стол, да этажерка книг, Чертежная доска с бумагой белой. Но тут Наташа тотчас усмотрела Невиданного цвета алый крик. То нагло цвел, Презрев наш грозный градус, На подоконнике заморский кактус. Она — к нему, Желая за цветеньем Укрыть свое стыдливое волненье, Но и над цветом думала о том, Что неизбежное, оно, конечно, Уже должно случиться неизбежно, А лучше бы потом, потом, потом… И мучилась, придерживая сердце: «Разденет сам Или самой раздеться?» Рука Жуана, Добрая рука, Была на раздевание легка, Она в подходе тайнами владела. Вот, скажем, буря стань озоровать, Ей все равно одежду не сорвать, А солнышко согрело и раздело. Явились вдруг, поставленные косо, Сибирской пальмы Белые кокосы. , — Наташа! — Восхищенье и восторг Так, только так и выразить он смог, Когда же заиграли светотени, Сбегая за сорочкой, и когда Открылись бедра, словом — красота, Хотел упасть пред нею на колени, Но лишь — Наташа! — снова произнес, Взял на руки Наташу И понес… Забавно, право! Это же ведь казус,
