Кто любит только телом, счастье губит, Меж ними не должно быть дележа. Как долго любит верная душа, Как яростно, но кратко тело любит. И все же, если тело устает, Душа — не жди, На помощь не придет. Прекрасна ночь, А женщина прелестна, Когда и ранним утром с ней не тесно. Бывает же, на мир и на уют Не все в такую ночь сдают экзамен: Ложатся спать хорошими друзьями, Врагами молчаливыми встают. У наших же супругов без печали Все было так, Как сказано вначале. Уже пришла пора Другим вставать, А новобрачным было впору спать. Но вот к полудню, жалуясь на сердце, Явилась теща чуть ли не бегом С еще горячим рыбным пирогом, Завернутым от стужи в полотенце, Оценочно прищурилась с порога И подвела итог: «Ну слава богу!» Очаг семейный — Добрый костерок, В потемках жизни разведенный впрок, Заблудшему дающий направленье. И я себя погрел у костерка, И мне того досталось пирога Да беленькой к нему — для вдохновенья, Чтоб их поздравил, также и себя. Итак, свершилось. Родилась семья! Из всех проблем, Из всех больших идей Семьи идея мне всего милей. Все дело в том, что изо всех историй, Прошитых кровью по живой канве, Из многих философских категорий Главнейшими считаю только две. На первом месте в роли верховода Есть отношенья: Люди и природа, А на втором Из категорий вечных, Из отношений чисто человечьих, Дающих вездесущей жизни ход, Рождающих и радость, и кручины, Есть отношенья женщины с мужчиной, А можно говорить наоборот. Все остальное, если вам угодно, От этих отношений производно. И даже то, Что люди страстно бьются Оружьем мятежей и революций, Прозрев любви зарю в кромешной тьме. Ах, сколько в распрях от огня и стали С мечтою о грядущем погибали Душою апеллируя к семье! Сам Энгельс относил, Свергая царства, Вопрос семьи К вопросам государства. Но вот беда, Читатели упрямы, Им подавай трагедии и драмы. А где их взять? Не просто же возвесть До ранга драм скандальчики соседей. В том и трагедия, что нет трагедий, Хоть жертв любви вокруг не перечесть. Влюбленные все больше с каждым годом От всяких драм Спасаются разводом, Зато Жуан, Пусть будут хоть напасти, Сжег все мосты на переправах страсти. Теперь он только одного хотел Хотением души, хотеньем тела,
