Доверчивые гляну,Что расскажу я моему Жуану,Сумею ли вину свою признать?Зачем сюжет я вовремя не сузил,Дал завязать Вадиму новый узел,Который без борьбы не развязать.Жуану, жизнь прожившему мятежно,С ним столкновеньеСтало неизбежно.Три песни спел я,А каков итог?Герой мой, друг мой снова одинок,Такой, каким и был он при начале,Но как ни горек в судьбах поворот,А все же в мире уже зреет плод —Дитя любви, дитя его печали.Уже редакторов предвижу бденье:Каким ЖуанаБудет поведенье?
Песнь четвертая
За свободу в чувствах есть расплата,
Принимай же вызов, Дон-Жуан!
Сергей ЕсенинЗемлей рожденный,Преданный лесам,Я с детских лет стремился к небесам,Как к высшей правде жизни и познанья,Где бедствуют особенной бедой,Где плачут не обычною слезой,А золотыми звездами страданья,Но грузом человеческих заботОтринут былОт голубых высот.Познавшему людские недомоги,Что до того мне,Как страдают боги!3а Демона не стал бы я рыдать,Когда бы он в трагическом кошмареВ той неземной любви к земной ТамареНе попытался человеком стать.Теперь людская боль мне поневолеСтановится больнееЛичной боли.А мой Жуан,Друг и товарищ мой,Был все еще в душе полугерой,Он к человеку шел от полубога,Свою Наташу искренне любя,Шел смело, но до нового себяНедотянул совсем-совсем немного,Когда в пути на крайнем спуске внизВ его семьеСотрясся катаклизм.Давно ли он,Нежданную, как призрак,Наташу внес бы в донжуанский список,Где были и звучнее имена.В том списке на бумаге глянцеватойКакой-нибудь, ну, скажем, сто двадцатойСтояла бы Наташа Кузьмина.Состав пополнив своего гарема,Тетрадь закрыл бы —Вот и вся проблема!Пока я излагалСобытий суть,Жуан уже ступал на этот путь,Ворчал сердито:— Замолчи!.. Не надо!..—И вновь шагал в своих былых векахС презрительной улыбкой на губахИ молодым высокомерьем гранда,Но я его вернул к своей эпохе:— Где женщины плохи,Мужчины плохи.— А если дрянь жена? —Спросил он гневно.— Не торопись, она чиста душевно.—